40 минут езды по трассе Первоуральск-Шаля, и мы оказываемся в Нижнем селе. В конце главной улицы стоит указатель «Треки — 6 км». Поворачиваем и преодолеваем указанное расстояние по тряской грунтовке с огромным количеством ям. В конце дорога упирается в левый берег реки Чусовая, через которую перекинут подвесной мост: «Добро пожаловать, люди добрые. Трека — 1728 год» — надпись на деревянной табличке при входе на мост.
Жизнь бьет ключом
Ступаю на деревянный настил моста, и тут же взгляд падает на водную гладь реки. «Наверное, здесь неплохая рыбалка, да и жить здесь, вдалеке от городской суеты, наверное, неплохо», — размышляю про себя, преодолевая первые метры раскачивающегося от моих шагов моста.
— Здравствуйте, а вы к нам? — прервала мои размышления улыбающаяся женщина, шедшая мне навстречу. — Пойдемте, я покажу вам нашу деревню.
Я послушно иду за ней, а в голове проносится мысль: «откуда она узнала, что мы гости?»
Пока идем по мосту, женщина, представившаяся Риммой Михайловной, поясняет, что молодой человек, приехавший с нами, Владимир Чернышев — ее сын. Это он предупредил о нашем визите.
— Мы здесь все друг друга знаем, деревенька-то маленькая, всего 170 дворов. Тут постоянных жителей человек 60, остальные — приезжие-дачники, вместе с ними наберется человек 250, —Чернышевы наперебой начали рассказывать о Треке.
По их словам, до недавнего времени деревня натуральным образом затухала. Все переменилось после того, как большую часть домов скупили горожане из Первоуральска и Екатеринбурга.
— Жизнь забила ключом, люди начали ремонтировать дома, принимать активное участие в жизни Треки. Вот недавно собрали деньги на предварительный план газификации поселка. Он прошел утверждение, и нас включили в программу «Уральская деревня». Эта программа рассчитана на 2008-2015 годы, поэтому еще точно неизвестно, когда газ до нас дойдет, но первые шаги уже сделаны, — говорит Владимир Чернышев.
Совместными усилиями трекинцы наладили у себя работу почты и медпункта: почтальоном стала местная жительница-пенсионерка, а вот в медпункт приезжает два раза в месяц фельдшер из Первоуральска.
— Нам в решении многих вопросов помогает депутат Дмитрий Качин, в избирательный округ которого входит наша деревня. Я его помощник, — признается Владимир, — вот и лоббирую интересы трекинцев.
«Здесь энергетика особая»
А лоббировать здесь есть что. Несмотря на то, что деревня относится к Кузинскому СТУ, поселковая администрация про нее как бы забыла. Здесь уже давно никто не занимается системой водоснабжения, местные жители недоумевают, как старенькая водокачка вообще до сих пор справляется со своими функциями — вода проведена в каждый дом. Необходимо провести экспертизу стальных тросов моста — когда это делалось в последний раз, никто уже и не помнит, а мост построен в 1970 году. Требует восстановления телефонная связь: после того как три года назад столбы повалил ветер и провода оборвались, связи с внешним миром в деревне не стало — сотовые там не работают.
— Недавно я обратился к одному из операторов сотовой связи с предложением установить у нас передатчик. Мне сказали, что это вполне реально, и даже дали письменное тому подтверждение, — Владимир Чернышев показывает официальную бумагу с подписью директора местного филиала. — Конечно, лучше бы простой телефон нам обратно сделали, чтобы можно было «скорую» старушкам вызывать, для других целей-то он и не нужен. А так сотовые заработают, и не спрячешься уже здесь от городских забот, а ведь именно для этого люди сюда и приезжают.
— Да уж это точно, — вторит сыну Римма Михайловна. — Здесь энергетика особая, вы должны были почувствовать это еще на мосту. Некоторые, кто приезжает сюда впервые, доходят до середины моста и разворачиваются обратно — не пускает их деревня — значит, недобрые люди. Другие же, напротив, приехав однажды, остаются здесь жить.
Из шестидесяти постоянных жителей Треки почти половина люди в возрасте 40-45 лет. Некоторые из них поселились здесь относительно недавно — 5-10 лет назад — работают в Екатеринбурге и Первоуральске, куда добираются в основном на личных автомобилях.
С транспортным сообщением здесь отдельная история. Автобус сюда ходит три раза в день (108-й маршрут), но доезжает он лишь до берега Чусовой, в саму деревню люди попадают только по мосту, потому что прямой дороги к ней нет, и никогда не было. Те же, кто ездит на своих машинах, давно уже организовали на левом берегу целый гаражный комплекс.
— Этим летом воды в Чусовой мало, так некоторые смельчаки пересекают реку вброд. Зимой проще, по льду заезжают, — говорит Римма Михайловна.
Из-за того, что техники в деревне практически нет, пара мотоциклов и столько же старых УАЗиков не в счет, здесь всегда царит умиротворение и покой.
— Если нам когда-нибудь построят настоящий мост, то Трека сразу же потеряет свою уникальность и индивидуальность. Ведь именно для того, чтобы скрыться от остального мира, и была построена эта деревня, основателями которой были кержаки, соплеменники Максима Сироты, скрывающиеся от гонений православной церкви, — провела для нас небольшой исторический экскурс Римма Чернышева.
Но она, по ее словам, не так уж много знает о Треке, гораздо лучше подкован в этом вопросе один из старожилов — Василий Александрович Мерзляков. К нему она и предложила сходить в гости, чтобы побольше узнать о том, как здесь жили раньше.
«Странный дедушка»
Василий Александрович, 80-летний сгорбленный старичок с юношеским блеском в глазах, сам попался нам по пути к его дому. Он шел в местную библиотеку, организованную там же, где и медпункт, чтобы сдать какую-то толстую книгу.
— Здравствуйте, Василий Александрович, — приветствовала его Римма Чернышева, — а я вот к вам корреспондентов из газеты веду.
— Что это они тут забыли, — усмехнулся дед и, не останавливаясь, продолжил путь к библиотеке.
«Странный дедушка», — подумалось мне. Но Римма Михайловна сказала, что он всегда такой, и не стоит на это обращать внимания.
Пока Василий Александрович улаживал свои библиотечные дела, мы успели осмотреть его дом снаружи. Выглядела изба довольно крепкой и надежной, сложена она из массивных бревен толщиной не меньше 30-35 см, но в некоторых местах все же проглядывались следы воздействия времени. Но больше всего поразил забор, которым огорожен палисадник. В качестве «столбиков», к которым крепилась основная изгородь, хозяин использовал толстенные сосновые колоды, каждая не менее метра в диаметре.
— Это чтоб не сгнили, — пояснил неслышно подошедший старожил и спросил внезапно смягчившимся тоном: — Что вам рассказать?
Мы присели на лавочку возле ворот дома, и дедушка начал неспешную повесть о Треке. Слушать его было одно удовольствие, так как знал он о своей деревне, пожалуй, больше любого краеведа. Рассказ перемежался шутками-прибаутками, и невольно в голове сами стали воссоздаваться картины той далекой жизни деревни, когда моста не было, и с берега на берег переправлялись на огромной барже, вмещавшей 20 человек. Электричества не было и техники тоже, ездили и работали на лошадях, и стоически преодолевали трудности военного и послевоенного времени.
— Милок, я тебе долго могу рассказывать, память у меня хорошая, а ведь я застал еще своего деда живым, который вообще здесь с середины девятнадцатого века жил. Пойдемте, я вам лучше фотографии покажу, — позвал нас в избу дедушка.
«Понаехали, варнаки»
Когда заходили во двор, я увидел несколько сложенных друг на друга «морд», снасть, с помощью которой ловят рыбу.
— Василий Александрович, на морды-то рыбачите? — спросил я у деда.
— Ух, варнаки — понаехали. Поди контрибуцию на меня собираете, а не про Треку вам надо знать, — вспылил старожил, а в глазах опять проскочил озорной огонек. — Не серчай, паря, это я так шучу. Проходи в хату, сейчас фотографии покажу.
Фотографий оказалось много. Большинство из них были черно-белые, сделанные в начале прошлого столетия, но сохранившиеся очень хорошо. На них были запечатлены все родственники Василия Александровича, про каждого из которых дедушка знал все досконально — когда родился, когда умер, кто дети, жена и муж, а также, где служил, где погиб и какие награды имеет.
Когда я прощался с Василием Александровичем, Риммой Михайловной и Владимиром Чернышевыми, меня не покидало ощущение, что я еще не раз вернусь в Треку. В эту деревню, отгороженную от остального мира рекой, где свои правила и уклады, где пусть и есть проблемы, но они решаются всем миром, где живут добрые люди, потому что недобрым сюда проход закрыт. Да и, в конце концов, наверное, рыбалка здесь неплохая.