Игорь Карпов, руководитель первоуральского межрайонного следственного отдела следственного комитета РФ Свердловской области:
— У нас в производстве имеется материал по обращению представителя кандидата Суслова. Там несколько пунктов, которые указаны и подлежат проверке. Представители кандидата считают, что решение избирательной комиссии, принятое, в том числе и на основании графологического исследования, не соответствует в полной мере тем требованиям закона, которые предписывают проводить идентификацию подписей. Высказывается сомнение, что за столь короткое время можно было проверить такой массив подписей, проведя их идентификацию. Кроме того, как они считают, избирательная комиссия не могла свои решения основывать на данном исследовании. А раз не могла, то соответственно, к своим обязанностям они относятся халатно. Это то, что содержится в обращении, по которому мы проводим проверку. Кроме того, одним из пунктов, указанных в обращении, касается избирательного подхода избирательной комиссии к кандидатам на пост мэра. Они указали, что избирательная комиссия провела графологическое исследование в отношении только трех кандидатов, а в отношении остальных – не провела. Хотя законом предусматривается принцип избирательного права, согласно которому установлены равные права всех граждан перед законом. Они делают вывод, что такого рода дискриминационный подход также содержит признаки состава преступления.
По этим фактам и по некоторым другим, которые тоже подлежат оценке и исследованию, мы проводим проверку в порядке 144 и 145 статей УПК РФ. Выясняем позицию избиркома, некоторые вопросы касаются Федеральной миграционной службы и экспертов-графологов.
Заявление нам поступило 17 февраля, на проведение проверки дается 3 дня, но срок будет продлен до 10 суток, так как нам необходимо провести ряд проверочных мероприятий.
Ирина Романова, заведующая отделом исследования документов Уральского регионального центра судебной экспертизы Министерства юстиции РФ:
— Мы исследовали подписи по трем кандидатам, подписные листы исследовались полностью. В целом у нас ушли сутки на все эти исследования. Сколько выявили недействительных подписей в процентном соотношении, я не могу сказать, но, в принципе, немало подписей было выявлено, которые, мы считаем, выполнены одним лицом. То есть не лицом, а группами лиц. Какие подписи были представлены, мы все исследовали. Единственное, что могу сказать, мы были ограничены во времени. Если было бы больше времени, мы еще больше нарушений там нашли. Все сомнения были в пользу кандидатов. Если мы где-то сомневались, то мы эти подписи даже не брали во внимание.
Мы выбирали, допустим, группу лиц, где видели, что подписи либо записи дат выполнены одним лицом, мы это выписывали, а как там дальше идет подсчет в избирательной комиссии — это уже не наше дело. Приведу пример. Сборщик какой-то один тут расписался, там расписался — просто по почерку видим, что это выполнено одним лицом. Мы выписывали, на каких листах, что, где выполнялось одним лицом. Мы не проводили конкретную идентификацию, просто выбирали записи, выполненные одним лицом. Были такие моменты, что, допустим, прописаны по одному адресу муж, жена или родственники какие-то, один за другого расписался, то есть мы тоже указывали, что эта и эта запись выполнены одним лицом. Есть там какой-то криминал или нет — это уже нас не касается.
Были подписи, выполненные одним лицом, и были подписи, как мы считаем, нарисованные, то есть, как мы говорим, вымышленные — выполненные по памяти, с подражанием кому-то, с подражанием старческим подписям. Допустим подпись гражданина 1931 года рождения, понятно, что это лицо пожилого возраста, но подпись за него выполнялась движениями угловатыми, извилистыми, а дата стоит высоковыработанная без признаков снижения координации движения.
Если были бы представлены подписи шести кандидатов, мы бы успели их проверить за сутки, — просто еще больше бы экспертов привлекли. Просто работали бы большим составом, вот и все.