Теперь на работника цеха №15 Евгения Кирьянова оказывают давление, но в своих показаниях новотрубник стоит на своем
Сделай-то, не знаю что
Смена 1 марта на участке холодильников цеха №15, казалось, и не могла закончиться без происшествий. Смена началась в 11 часов ночи в отсутствие мастера, который и потом не появился. Оперативку никто не проводил. Оказавшись за главного, бригадир по перемещению сырья Евгений Кирьянов о задании на смену мог только гадать.
— Мастер отсутствовал по неизвестной причине, — вспоминает тот день Евгений. — Руководство цеха решило, что важнее мастеров послать играть в КВН, чем смотреть за охраной труда. Журнал заданий мастеров, где обычно на крайний случай при отсутствии руководства, пишут бригаде задание на смену, так вот и его не было. Что и как делать, я узнал от своих же рабочих из бригады, от упаковщиц.
Оказывается, начальник участка Владимир Арефин выдал задание по перемотке оператору поста управления. На участке холодильников два агрегата по перемотке тонкой трубы на бухты. За первым работал перемотчик, а второй пустовал.
— Я бригадир не освобожденный, в том числе работаю стропальщиком, но на тот момент телега находилась на ремонте, — говорит Кирьянов. — Я остался не у дел. Просидеть или проспать смену — так не бывает. Я принял решение, что будем мотать на двух агрегатах. Допуска для работы на перемотке у меня не было, но в случае невыполнения задания с меня бы спросили. Задания в цехе не выдаются, они идут приказом.
Арефин прекрасно знал, что допуска у Кирьянова нет, но он ставил на перемотку Евгения и раньше. При этом неоднократно. Сыграла роль и материальная сторона.
— Я встал перед выбором: выполнить задание или всю смену ходить руки в брюки. Соответственной была бы и оплата, — объясняет Евгений. — У нас же начальники как привыкли: по среднему такие простои не оплачивать. Сделали эксперимент на период кризиса: оплату 2/3 от среднего производить, но это почти ничто. Сейчас все осталось. То есть простоял, тебе смена идет не по среднему, а в 2/3 среднего. Комсть простоял тебе эта смена не по среднему, в в 2/3среднего. кому это нужно? У меня двое детей. Одному год, другому 10 лет. Мне их содержать надо, а я буду каждый вечер копейки получать?
Как человеку работать на станке, который для него темный лес и к которому по технике безопасности он близко подходить не должен? А так. Неофициально. Без росписей. Станок запускает перемотчик, он выставляет скорость и так далее, а потом работает «не специалист», так было и 1 марта: оператор поста управления Алексей Сухих запустил агрегаты. Начали мотать. Через час с небольшим Евгению затянуло под трубу левую руку. Раздробленную, ее пришлось ампутировать выше локтя.
Как меня учили
В прошлом году Кирьянов решил пройти обучение на оператора поста управления (мотальщика). Как и положено заключил договор на три месяца.
— По договору положено следующее: три месяца ты ходишь хвостиком за инструктором и смотришь, что он делает, — говорит Евгений. — Можешь начинать пробовать работать, но только под строгим надзором инструктора. Но это как должно быть. Со мной ситуация вышла другая: за три месяца я с инструктором Алексеем Сухих отстоял всего 2-3 смены. В остальное время меня бросали по моей основной профессии: под кран, в другую смену, где бригадира не было. Иногда получалось, что мы с моим инструктором вообще в разных сменах работали. Я подумал, скоро экзамены сдавать, я могу просто их не сдать с таким темпами обучения, подошел к начальнику участка Арефину. Владимир Ильич пожимает плечами, мол, что я могу сделать, людей не хватает. Я ему объясняю, что не сдам экзамена, он: готовься в свободное время. Всем известно, что свободного времени на производстве не бывает.
Кирьянов не сразу раздумал проходить подобное «обучение».
— Раз начальник участка так халатно отреагировал на мои замечания, я обратился к инженеру по охране труда Марине Скоробогатовой, — рассказывает он. — Та, конечно, была в шоке от моего заявления. Она не знала, что творится у нас с этим обучением. Ладно, говорит, я разберусь. После этих обещаний я понадеялся, что что-то изменится, что я встану к инструктору и буду продолжать полноценно обучение. Что они там разбирались, я так и не понял. Изменений не произошло. Ладно, в конце концов, я перестал ходить и просто не стал сдавать экзамены.
Стоит брусочек деревянный
В те редкие 2-3 занятия с инструктором Евгению показали основы: ось барабана, стыко-сварочная машинка, сброс счетчика метров — и все. Как заводить с ключ-бирки агрегат, как настраивать счетчик метров и другие нюансы защиты, об этом никто ничего не говорил. Просто не рассказали. Не получил Кирьянов допуска и что? На такие мелочи руководство цеха внимания не обращает. Людей нет! Кирьянова ставили на перемотку и без допуска.
— С боков барабана, в который мне замотало руку, стоит сетчатое ограждение, — говорит Кирьянов. — Я сколько лет работаю на этом участке, и до ЧП думал, что это именно боковые ограждения. А потом уже, находясь хирургическом отделении ГБ №1, я только от человека с Ростехнадзора, не инструктора, узнал, что это не боковые ограждения, это ограждения, которые должны закрываться, замыкать конечник при запуске барабана.
Ограждение, которое должно защищать барабан, полностью никогда не закрывалось.
— Для этого поставили там брусочек деревянный, — говорит Евгений. — Потом только я узнал, что прежде, чем запустить барабан, надо было отойти, закрыть эти ограждения, зафиксировать, чтобы не открылись, только потом нажать кнопку «пуск» на перемотку. При закрытом барабане труба никак не сможет ударить, соскользнуть. Почему мне никто ничего не сказал?
В случае Евгения при запуске барабана конец трубы стал соскальзывать. Кирьянов поправил его рукой. Все мотальщики так делают.
Новотрубный своих не бросает, ты только…
Работая на перемотке, Кирьянов делал пометку на листочке: партия, плавка. Вот и все документы. Задача-приказ Кирьянову было смотать 43000 метров, ровно половина нормы: рука-то не набита. После ампутации начальник участка Арефин навестил пострадавшего в больнице.
— Владимир Ильич сулил золотые горы, — рассказывает Евгений. — Пообещал, что Новотрубный своих не бросает, только надо сказать, что агрегат с ключ-бирки заводил я. Я спросил, как я мог это сделать, если я этого делать не умею?
Кирьянов от «золотых гор» отказался, решил настаивать на своем. Специалистам из Ростехнадзора он дал расклад, как все было на самом деле. Впрочем, давят не только на Евгения. Навестив Кирьянова в больнице, коллеги рассказали ему, что в цехе работники пишут объяснительные под диктовку Арефина.
Заводская проходная выводит в инвалиды
Кирьянов на Новотрубном с 1995 года.
— Я в девятом цехе работал на котельной отделке, там организация труда на высшем уровне, — говорит Евгений. — Подобный беспредел по технике безопасности я увидел впервые только в цехе №15. Поначалу мне стало дико, потом привык. Например, я пришел на участок бригадир-инструктор показал мне как ящики цеплять. Потом оказалось, что показал в корне неправильно, очень повезло, что груз на головы не рухнул. Идет инженер охраны труда, старший мастер кранового хозяйства, я при них все это неправильно делаю. И ничего. Таких нюансов множество, контроля нет вообще. Система такая: в конце месяца нужны результаты. Если ты начальник смены, начальник участка и у тебя нет провинившихся, то наказывают тебя. В течение месяца — полная бесконтрольность в отношении охраны труда, зато ближе к концу, когда им это надо для отчетности, начинается: не так стоишь, не так телегу подогнал. Если бы было мне известно, что эти ограждения замыкают конечник, то этой травмы не было бы. Почему меня не доучили, почему не дали надлежащего образования, хотя договор был заключен?
Начальник цеха Евгений Ильин отвечать на вопросы «Городских вестей» отказался, сославшись на пресс-службу ПНТЗ.
Несчастный случай
Николай Окороков, начальник управления промышленной безопасности ПНТЗ:
— 1 марта в электросварочном цехе № 15 ПНТЗ произошел несчастный случай, в результате которого бригадир участка производства труб для холодильников Евгений Михайлович Кирьянов лишился руки. За последние пять лет на ПНТЗ – это первый подобный инцидент. На основании акта расследования специальной комиссии, в которую вошли представители государственной инспекции труда, фонда соцстрахования, администрации города, руководства и профсоюза завода, данный инцидент квалифицирован как несчастный случай на производстве.
Руководство завода выражает глубокое сочувствие пострадавшему. Предприятие берет на себя оплату больничного листа и всей необходимой медицинской помощи. В период реабилитации специалисты завода помогут Евгению Михайловичу в оформлении документов для комиссии медико-социальной экспертизы, от решения которой зависит величина компенсации, а также список возможностей и предусмотренных законом льгот и компенсаций.
Мнение эксперта
Любовь Колотилина, юрист:
В случае, если увечье получено на территории предприятия в рабочее время, при исполнении обязанностей и в интересах работодателя, то работнику положена выплата пособия по временной нетрудоспособности до даты установления степени утраты трудоспособности. После установления степени утраты трудоспособности за счет средств Фонда социального страхования должна быть назначена единовременная страховая выплата и назначены ежемесячные страховые выплаты исходя из процента утраты трудоспособности. Также работник может поставить вопрос о взыскании компенсации морального вреда с предприятия.
Препятствием к получению страховых выплат могут послужить следующие обстоятельства.
Во-первых, если работник изначально соглашается оформить несчастный случай на производстве как бытовую травму. Оснований для получения страховых выплат в этом случае не будет.
Во-вторых, при расследовании несчастного случая на производстве обязательно выясняется вопрос о вине самого потерпевшего: соблюдались ли им правила техники безопасности, если нет, то по какой причине, были ли созданы работодателем все условия для безопасной работы, был ли работник под роспись уведомлен о требованиях безопасности и т.д. Вопросов здесь на самом деле может возникнуть очень много, соответственно круг их и рекомендации могут быть даны только применительно к конкретной ситуации. В любом случае, сам работник в этой ситуации, если он не хочет лишиться страховых выплат, не должен задним числом расписываться за ознакомление с требованиями техники безопасности.
Несоблюдение правил техники безопасности рассматривается, как грубая неосторожность (при отсутствии умышленных целенаправленных действия самого потерпевшего, желавшего причинить себе вред). По закону (ст.14 Федерального закона «Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний») ежемесячные страховые выплаты в таком случае могут быть уменьшены до 25 %. Конкретный размер уменьшения определяет комиссия по расследованию несчастного случая.
Например, под грубой неосторожностью потерпевшего может быть признано нахождение его в состоянии опьянения, если это состояние содействовало возникновению или увеличению вреда, то есть состояние опьянения должно находиться в причинной связи с произошедшим несчастным случаем.
Если же комиссией по расследованию произошедшего несчастного случая будет установлено и правоохранительными органами будет установлено, что застрахованное лицо сознательно и целенаправленно желало причинить себе определенный вред (например, такая ситуация возможна, если лицо совершило самоубийство), то вред, причиненный его здоровью, не возмещается.