Поздравить долгожительницу пришли заместитель главы города по управлению социальной сферой Александр Слабука и представители Центра социального обслуживания «Осень».
Серафима Щеткова родилась 18 августа 1911 года, пережила несколько войн, родила 12 детей. Свой сотый день рождения она встретила в кругу любимой семьи — сейчас у Серафимы Ивановны 14 внуков, 18 правнуков и 3 праправнука.
— Она у нас держится молодцом, — рассказывает Вера Родяшина, дочь Серафимы Ивановны, — хотя жизнь у нее была сложная и тяжелая. Нас в семье было 12 детей, но трое умерли еще совсем маленькими. В войну она осталась одна с четырьмя детьми, старшему сыну было всего 12 лет. Отец пришел только в 1946 году. Очень голодали, маму чуть не расстреляли за то, что она на поле собирала колоски. В то время многих за это убивали — дети пускай голодают, а колосья собирать нельзя! Но за нее вступились, и мама осталась жива. После войны с отцом часто пропадала на пасеке — дома уберет, покушать детям приготовит и — на пасеку. Дома всегда у нас мед был.
После войны семья Щетковых жила в деревне Ошутино. Вернувшийся с фронта отец был сначала председателем, потом — бригадиром. Серафима Ивановна работала пчеловодом. В Первоуральск переехали в 1972 году, когда Серафима Щеткова была уже на пенсии и нянчилась с внуками.
— Она очень хотела снова на работу пойти, — продолжает Вера Родяшина, — но ей сказали, что перестанут платить пенсию.
По словам дочери, недавно Серафима Ивановна подумала о том, что могла бы написать книгу о своей жизни.
— Жизнь-то у нее интересная была, хоть и тяжелая, — говорит дочь. — Мамины родители хорошо жили, а потом их раскулачили, когда колхозы стали создавать. Она часто вспоминает, как тогда было: кто «за» колхозы был, кто — против. Про раскулачивание иногда рассказывает, говорит, что неправильно все это было — люди днем и ночью работали, а у них пришли и все забрали.
С мужем Серафима Ивановна прожила до 56 лет. После его смерти второй раз замуж не пошла, хотя предложений было много — осталась верной своему единственному.
— Она была очень симпатичная у нас, фигуристая дама, — улыбается Вера Родяшина, — ее много раз потом звали замуж, но ей никто не был нужен, очень отца любила. Когда он с фронта пришел, мужиков же в деревне было мало. Но на очень умная была, даже если кто из соседок и скажет, что папа там что-то не то и не так сделал, она никогда в жизни его ни о чем не спрашивала. Говорила: «Есть женщины помоложе и покрасивее меня, а он у меня вон какой красивый. Что им теперь делать?» Помалкивала, боялась, что убежит. Может, и наврал кто, а ей внимания его хватало, поэтому они никогда не ссорились.
— Она у нас особенная, — рассуждает дочь. — Мы можем занервничать, психануть, зареветь — мама этого никогда не делала. Она ни с кем никогда не ругалась — ни с детьми, ни с зятьями, ни с соседями. Кто бы что ни говорил — правду, неправду, она никогда этого не подчеркивала, обиды не показывала. Какая-то граница у нее есть. Мы вот думали, что она сорвется, когда сын старший умер — ему 75 лет было, с сердцем плохо стало. Но у нее какой-то барьер, попереживала и все, стоп.
По словам дочерей, Серафима Ивановна очень любит жить.
— Она никогда не говорит, что замучилась, и не хочет больше с нами тут быть. Наоборот, просит нас что-нибудь сделать, на ноги ее поставить (в силу возраста Серафима Щеткова сейчас не ходит — ред.). Все еще думает, что сможет поправиться и снова всех угостить своими пирогами.