В Первоуральске начали судить адвокатов, обвиняющихся в незаконном хранении и сбыте оружия

На скамье подсудимых семейная династия адвокатов — Анатолий и Вячеслав Злоказовы. Отец и сын обвиняются в целом ряде преступлений — незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение и перевозка огнестрельного оружия, боеприпасов, а также покушение на незаконный сбыт огнестрельного оружия, совершенное группой лиц по предварительному сговору. В доме Анатоля Злоказова было найдено 47 единиц огнестрельного оружия и 5,5 тысяч патронов. Уже больше года отец и сын находятся под стражей, и лишь сегодня, 13 ноября, назначено первое слушание по их делу.

 Адвокаты за решеткой

В зале заседаний, куда журналистам удалось попасть спустя полчаса ожидания, за решеткой сидят отец и сын — Анатолий и Вячеслав Злоказовы. Оба погружены в изучение бумаг, о чем-­то переговариваются. К подсудимым не пробиться — конвой не позволяет.

Анатолий (справа) и Вячеслав Злоказовы более года под стражей в ожидании суда. Суд не считает возможным допустить домашний арест или залог в полмиллиона, даже несмотря на проблемы со здоровьем у обвиняемых.

— Всем встать, суд идет! — присутствующие поднялись, в зал вошел судья Юрий Проскуряков. Перечисление пунктов и подпунктов статей, по которым обвиняются подсудимые, заняло приличное время — их было порядка 18, как позже отметили адвокаты. Они же впоследствии скажут и о том, что состав преступления раздут нарочно.

Напомним, что Ана­толий Злоказов является адвокатом Первой спецколлегии адвокатов Свердловской области, его сын Вячеслав — стажер адвоката там же. О том, какие чувства испытывают люди, привыкшие стоять по другую сторону решетки, остается только догадываться. По версии следствия, Анатолий Злоказов в 2009­2011 годах незаконно приобрел и хранил в частном доме в городе Первоуральске 47 единиц огнестрельного оружия различных систем и калибров, в том числе револьверы и пистолеты «Бритиш Бульдог», «Наган», «Берета», «Парабеллум», «Вальтер», «Браунинг». К ним — около 5,5 тысячи патронов, составные части оружия и боеприпасы. Также, как считает следствие, Злоказовы неоднократно продавали огнестрельное оружие — пистолеты марки ТТ и боеприпасы. Следствием установлены эпизоды продажи ими двух пистолетов ТТ — за 60 тысяч рублей каждый, а также сбыт патронов в количестве 150 штук — по 300 рублей за каждый боеприпас.

Покупателей для незаконного сбыта оружия и боеприпасов обвиняемые подыскивали, в частности, в «Клубе коллекционеров», базирующемся в Уральском государственном горном университете.

Следствие идет уже больше года, и все это время Злоказовы находятся за решеткой в СИЗО. Заседание суда началось с заявления ходатайств об изменении мер пресечения, а именно: заменить нахождение под стражей на домашний арест или освобождение под залог.

 Можем и скорую вызвать

— Мой подзащитный уже 15 месяцев и трое суток находится под стражей, — говорит адвокат Злоказова­старшего Светлана Пономарева. — Я считаю, что это проявление жестокости и бесчеловечности, а также негативно сказывается на психологическом состоянии ребенка подзащитного (Анатолию Злоказову 64 года, у него есть четырехлетний ребенок — от ред.). У суда должно быть подтверждение того, что Анатолий Злоказов может скрыться, помешать производству по делу или продолжать заниматься преступной деятельностью. Он не намерен скрываться от суда, так как имеет устойчивые социальные связи. В обосновании ходатайства поясню: вменены преступления необоснованно, каких­-либо доказательств, я полагаю, нет.

Кроме того, Светлана Пономарева отметила положительную характеристику не только с места работы, но и от участкового уполномоченного.

— Анатолий Федорович — пенсионер, — продолжает Светлана Федоровна. — У него проблемы со здоровьем — гипертония. Кроме того, жена моего подзащитного готова внести залог в сумме свыше 500 тысяч рублей.

Сам Злоказов­-старший от предложенного ему судом слова не отказался и воспользовался этим правом сполна.

— Я полностью поддерживаю ходатайство моего адвоката, — заявляет Анатолий Федорович. — Поводом для заведения уголовного дела в отношении меня послужило обнаружение в моем доме коллекции огнестрельного оружия, которая была оставлена у меня на хранение моим клиентом, сотрудником ФСБ. Обыск в моем доме был проведен с грубейшими нарушениями закона об адвокатуре — без судебного решения.

По словам подсудимого, в его доме была изъята дорогостоящая коллекция оружия, стоимость которой более 60 миллионов рублей. В этой коллекции был даже пистолет, из которого застрелился Маяковский, а также оружие, из которого убили Сергея Есенина. Эту коллекцию собирали три поколения. До сих пор эта коллекция суду не предоставляется, а хранится в запасниках ФСБ по Свердловской области.

— Я прожил 64 года, а, как известно, в России мужчины живут 65 лет в среднем, — продолжает Злоказов­старший. — Домашний арест может быть избран в любой момент по ходатайству либо по инициативе суда, где суд должен учитывать состояние здоровья и социальное положение. Не хочу, чтобы суду потом пришлось испытывать угрызения совести. Повторять синдром Сергея Магнитского я бы суду не рекомендовал — вам потом будет стыдно.

— Позвольте поинтересоваться вашим состоянием здоровья сейчас. Вы готовы продолжать участвовать в рассмотрении уголовного дела? Вам нужна медицинская помощь? Я могу вызвать скорую помощь, — говорит судья Проскуряков.

— Ваша честь, я как болел, так и продолжаю болеть, — отвечает Анатолий Злоказов. — Я в состоянии участвовать в рассмотрении уголовного дела, всю жизнь работал — с 16 лет. Поэтому я считаю, что сначала работа, а потом уже отдых. Пока я стою в этой клетке, то буду продолжать работу. До тех пор, пока не упаду прямо здесь.

— Я повторяю, вы готовы в данный момент продолжать участвовать в судебном заседании? — повторяет вопрос судья.

— Я не Господь Бог и не создатель, поэтому, что со мной произойдет через минуту или три, прогнозировать не могу. Гипертония, как гласит медицина, может обернуться инфарктом в любой момент. Что такое получение медицинской помощи в условиях РФ в том положении, в котором я нахожусь сейчас, вы знаете не хуже меня. Я не хочу доставлять никаких неприятностей сотрудникам ИВС. Упаду — увезут.

С таким же ходатай­ством в отношении Зло­казова-­младшего выступил и адвокат Сергей Исаев. Обсуждение ходатайств заняло почти 40 минут, после чего суд удалился для принятия решения.

Пытали, сфабриковали, бездействовали

Пока суд принимал решение об удовлетворении либо отводе ходатайств, мы подошли за комментариями к правозащитникам подсудимых — адвокатам Светлане Пономаревой и Сергею Исаеву.

— Сейчас идет стадия заявления ходатайств, — говорит Сергей Исаев. — Сегодня мы не вступаем в стадию изучения доказательств, вообще рассмотрение дела займет несколько дней. Бытует такая юридическая практика — разбить один состав преступлений на несколько. Искусственно. Делается это только для того, чтобы держать осужденных под стражей. В связи с этим, ходатайство о домашнем аресте отклонят.

— Но мы будем заявлять это каждый день, — добавляет Светлана Пономарева.

Немногим ранее, выступая в защиту сына Вячеслава, Анатолий Злоказов сообщил о пытках:

— Мой сын тоже страдает гипертонией, его увезли в ИК­2, где в отношении Вячеслава применялись пытки: пытали электротоком, избивали, обливали холодной водой, вели видеосъемку происходящего. С этой видеозаписью приходили ко мне, в изолятор, с целью получить признательные показания в отношении ряда лиц и сломить мой моральный дух…

— О каких пытках говорил Анатолий Злоказов? Они действительно были? — спросили мы у адвоката.

— Пытки были, по нашему мнению, — отвечает Сергей Исаев. — Мы обращались в правоохранительные и следственные органы, происходило это в октябре прошлого года. Мы требовали заведения уголовного дела, но требование отклонили — из­-за неустановления лиц, совершивших данные деяния. Пытали санитары. Причем санитары сами из числа отбывающих наказание.

— Кто тот человек, который, по версии Злоказова, передал коллекцию на хранение?

— Мы не можем об этом говорить — связаны адвокатской тайной.

Другого мнения придерживается старший помощник прокурора Андрей Елисеев.

— Учитывая те сведения, которые были представлены сегодня, полагаю, что мера заключения под стражей является законной и обжалованию не подлежит, — заявляет Андрей Николаевич. — Считаю, что у подсудимых есть основания скрыться или помешать рассмотрению уголовного дела, поэтому невозможно применить к подсудимым домашний арест либо освобождение под залог. Что касается того, что оружие в виде коллекции было передано на хранение третьим лицом — версия лишь подсудимого. У нас другая информация.

Ходатайства о домашнем аресте удовлетворены не были — недостаточно оснований. В судебном производстве 28 томов по этому уголовному делу. Приговор озвучат не ранее, чем через месяц.