Рабочие завода ТБО с августа не получают зарплату. Большая часть коллектива ушла, а оставшиеся на линии рабочие сортировки работают бесплатно, но вдвое интенсивнее. В ноябре на заводе появился новый технический директор. Им стал бывший замглавы ЖКХ Сергей Куртюков. Теперь ему предстоит сохранить завод в рабочем состоянии.

 

Требуется инвестор

Сегодня все больше людей интересуется ситуацией вокруг завода ТБО. Похоже, со времен последнего директора предприятия Александра Калинина ситуация кардинально ухудшилась как у рабочих, так и у предприятия в целом. Сегодня в воздухе витают разговоры по поводу распродажи завода по частям после процедуры банкротства. Это будет означать, что город погрязнет в мусоре. Но, по словам Сергея Куртюкова, надежда на спасение предприятия хоть и смутная, но есть.

—  Берется богатый инвестор, — рассказывает «Городским вестям» Сергей Владимирович. — Вы достаете из кармана 15 миллионов рублей и становитесь 100% кредитором завода. Заберете его в собственность, вложите еще порядка 150 или 200 миллионов, и будет нормальный завод. Пока что были только москвичи, и представитель чехов. Мы сейчас ведем переговоры с разными желающими в этом деле поучаствовать.

Самая главная проблема для привлечения инвесторов — отсутствие у завода собственной земли для обустройства полигона.

— При проектировке завода не учли полигон, — делится подробностями Сергей Владимирович. — Когда я был в одном надзорном учреждении, мне сказали: «Как вы так могли работать?». Я ответил: «А как вы могли подписать ввод в эксплуатацию завода с недоделанным циклом, с недоделанной технологией?». Человек закатил глазки к небу.

 

Развилка неприятностей

В настоящее время завод управляется внешним управляющим, назначенным арбитражным судом. Сам завод остается муниципальным предприятием.

— Сегодня собственник — муниципалитет, — продолжает технический директор. — Он должен принимать меры вплоть до дополнительных инвестиций, как в прошлом году Калинину согласовывали кредит. Кредит, кстати, не вернули, и сегодня висит долг. Банк, давший денег, теперь один из кредиторов. Если долг не будет закрыт, то внешнее управление не закончится и тогда –– либо кто­то вкладывает деньги и завод выходит из тупика, либо идет распродажа предприятия. Либо по частям, либо комплексом. В последнем случае я оцениваю стоимость в 60­70 млн. рублей. Но я, конечно, не оценщик.

По словам Сергея Кур­тюкова, сам завод — не проблемный. Проблема в отношении властей разных уровней к ситуации вокруг завода.

— Для эффективной работы нужно увеличить объемы переработки отходов, ведь это прибыль завода, — поясняет Сергей Куртюков. — Того мусора, что производит Первоуральск, не хватает. Грубо говоря, нужно расширять рынок производимых отходов. Основная прибыль завода — вторсырье. Его  выгоднее продавать крупными объемами. Сегодня мы продаем нашу продукцию посредникам, маленькими грузовиками. А они продают переработчикам сырье вагонами, получая больше выгоды, так как цена тоже зависит от объемов. Только с увеличенными объемами завод будет рентабельным.

 

Ради интереса

На самом заводе обстановка не такая позитивная, как в кабинете Куртюкова. Мы приехали туда во время обеденного перерыва, когда все оставшиеся рабочие отдыхали в столовой. Узнав, что мы из газеты, они буквально набросились на нас с жуткими, душераздирающими рассказами о своей жизни.

— С августа мы не получаем зарплату, — рассказывает мастер смены «B» Наталья Минегалиева. — Копеечки выдали: кому тысячу, кому — две, кому — три. Завод должен нам много денег. Тем из нас, кто на пенсии, как то еще можно прожить. А нам, не пенсионерам, приходится лезть в долги. У меня за три месяца долг по квартплате. Водителей наших уже из дому выгоняют жены, так как деньги они не несут с работы, а только тратят на нее.

По словам рабочих сортировочной линии, новый технический директор не внес в их жизнь никаких улучшений. Наоборот, после его назначения ситуация осложнилась.

— Пришел Куртюков — люди стали уходить, — продолжает Наталья Ивановна. — Мы подписали бумагу о сокращении. Там сказано, что мы имеем право не выходить на работу после 25 декабря. На сортировочной ленте должно работать 18 человек, а работает всего семеро. Работы здорово прибавилось, а доплачивать нам за нее никто не собирается, наоборот, стали меньше получать. Раньше зарплата была 8 тысяч рублей. Сейчас — 6 тысяч, это «грязными». У водителей тоже зарплата урезана. Раньше выходило по 25 тысяч, а сейчас кое­как 14. Это если им добавят график, будет возможность подработать.

Рабочие считают, что до августа все шло более-­менее хорошо. Ухудшение ситуации они связывают исключительно с приходом новых руководителей.

— В августе у нас произошла смена руководства, — говорит мастер смены. — До этого у нас был    Пархацкий, тогда еще можно было жить.

— При Калинине было еще неплохо и при Пархацком нормально, — вмешивается в разговор водитель Алексей Заревин. — При Калинине хоть в конце месяца, но получали всегда. Объясните мне: если завод не рентабельный, сортировка не рентабельна, то почему вся эта возня мышиная идет вокруг завода? Почему у нас одиннадцатый директор за семь лет? Сейчас завод в наглую разваливают, чтобы раздербанить потом.

Самому Алексею пришлось в тот день ремонтировать свой рабочий грузовик буквально подручными средствами — ни механика, ни инструмента для ремонта, по словам рабочих, на заводе давно нет.

— У нас водители за свой счет покупают запчасти, сами ремонтируют транспорт, — сетует Наталья Ивановна. — Однажды мы с рабочими не могли уехать домой — не было топлива для автобуса. Всем миром насобирали тысячу рублей, чтобы заправить его и разъехаться по домам. А если бы не нагребли, остались бы ночевать здесь.

Не плюсом за мусор

Сергей Куртюков о квитанциях
за вывоз мусора:

— Большие суммы за вывоз мусора — это долг, который люди насобирали. Работа с этими долгами прекратилась при Качине (один из бывших руководителей завода — ред.). То есть, ЕРЦ тогда работы по всем этим долгам остановил. Из квитанций тогда была исключена долговая сумма. Меня тут обвиняли в повторном выставлении счетов, но на самом деле управляющие компании за это просто не рассчитались. Квитанции пришли не всем жителям, а только тем, у которых есть долг. У одних — копейки, у других — сотни рублей. Складываются они в немаленькую сумму —1,5 миллиона. Вот и представьте: 1,5 миллиона рублей — это заработная плата за два месяца. У меня мало времени на сбор долгов — в феврале истечет срок их давности. Кроме этого следует поднять тариф на перевозку мусора. Пока мы будем работать по старому тарифу — 180 рублей с копейками. Но этого недостаточно. Сами знаете, как бензин скакнул по осени. Увеличивать нужно минимум в два раза.

 

 Просто интересно — развалят или нет?

Наталья Минегалиева, мастер
смены «B»:

— Когда у нас убрали внешнего управляющего Драгункина, поставили Койкы, и назначили техническим директором Куртюкова, на заводе начались неприятности. У нас был случай, когда не было даже солярки для грузовиков. Пыталась дозвониться Куртюкову, но в трубке слышала только «Абонент не доступен». Сегодня тоже звонила, и ответ в трубке — тот же самый.

Нам обидно, что у начальников на первом плане долги не перед нами, а перед другими начальниками. У нас в нулевой очереди стоит Драгункин, который выиграл в суде 350 тысяч рублей. Сначала заплатят ему. А рабочие, уж как хотите. Доход со всего, что мы собираем, идет сейчас Драгункину. А до нас­то очередь когда дойдет? Мы уже ходим на работу только потому, что интересно посмотреть: развалят завод или все­таки нет. После 25 декабря мы напишем письмо внешнему управляющему о том, что не выйдем на работу до полного погашения задолженности. Мы не можем так больше жить, ведь мы — люди.