На этот раз обошлись без выезда на территорию, а собрались за круглым столом. Цель — подвести итоги. До чего смогли договориться общественники и руководство завода — узнавали «Городские вести».
«Вы не верите нам, а я — вам»
Директор экофонда Владимир Плюснин, представитель фонда «Зеленый город» Наталья Волкоморова, депутат Константин Дрыгин и общественник Владимир Терехов ожидали в холле заводоуправления, когда к ним подошел исполнительный директор ПНТЗ Александр Беленьков.
— У вас какие ожидания от встречи? — поинтересовался он.
— Мы хотим подвести итог соглашения с администрацией — что выполнено, что требует доработки, — ответил Владимир Плюснин. — Вот уже три месяца мы пытаемся добиться четкого понимания, как осуществляется передача отходов ЭСПК, нам интересно проследить, куда и в каких объемах они деваются.
Беленьков со словами «мы настроены на позитив и открыты» проводил всех в конференц-зал. Начали диалог с перечисления пунктов соглашения. Какие-то пункты сразу помечали как выполненные, на какихто останавливались. Например, вновь пришлось задержаться на шумовых нагрузках.
— Установлены глушители на всех сбросных трубах — три глушителя, — пояснил советник директора ПНТЗ Валерий Трескин. — Замеры нашей лаборатории на территории завода показали, что шум в районе ЭСПК соответствует нормам.
— Сразу скажу дополнение, станция технических газов уже принадлежит не нам, — вставил Александр Беленьков.
— Здорово! — вырвалось у Плюснина.
— …да, она принадлежит компании «Криоген-Газ», которая обеспечивает нас газами.
— Класс! То есть все требования предъявлять к этой компании теперь. Надеюсь, мы сможем получить ее реквизиты.
Владимир Терехов предложил данный пункт не подписывать, пояснив свою позицию тем, что «результаты шумовых замеров явно занижены». Не так давно общественники купили собственный шумомер и теперь регулярно измеряют гул в поселках, фиксируя превышения.
— Это неконструктивно, — перебил его Беленьков. — Если есть сомнения, давайте продолжим мониторинг вместе с вами.
— Только тогда не по вашему графику, — тоже предложил Терехов. — Если шумит — тогда едем. А если не шумит, то зачем ездить? Вы нашему прибору не доверяете, а я не верю вашему графику.
В итоге сговорились провести независимое исследование силами Роспотребнадзора.
А может их в кусты выбросили…
Далее обсуждение экологических вопросов протекало без свидетелей. После того, как в зал зашел оператор ПТВ и установил камеру, с места поднялся Владимир Плюснин:
— А вот можно попросить телевидение удалиться? Уже известно, что покажет ПТВ, мне это неинтересно… Либо ухожу я.
Чтобы не сорвать круглый стол, всем журналистам пришлось удалиться. Об итогах «Городские вести» узнали, когда двери распахнулись.
— Начать надо с плюсов, — говорит Владимир Терехов. — Мы встретились, намечены дальнейшие шаги — это хорошо. Минусов, тем не менее, больше. Ничего нового, увы, мы не услышали. Опять камень преткновения — отходы ЭСПК. Мало того, что непонятно, куда они деваются и что с ними в настоящее время происходит, оказывается, теперь появилась такая схема: завод отходы передает «Экорусу-Первоуральск». «Экорус» тоже их просто накапливает и передает третьей организации.
По словам общественников, никаких документов, делающих схему движения отходов прозрачной, нет.
— Я задал простой вопрос представителям ПНТЗ: у вас есть шлаки ЭСПК, которые мы видели в июне, когда мы пришли в сентябре — этих шлаков не было, — рассказывает Владимир Плюснин. — Куда они делись? Нам говорят: «Мы их передали». А те тоже передали. Сколько, была ли переработка, был ли нанесен экологический ущерб — объяснить никто не может. А может они их в кусты выбросили? Может быть такое? Может. А может, и не может. Я не знаю, я тупо хочу уточнить. А мне говорят — «у вас предвзятое мнение». Но вот по объемам выбросов свалки, «Хромпика», «Динура», «Полипласта» — я знаю, а по ЭСПК — вопрос. Мы не знаем объемы выбросов вредных веществ, которые произвел ЭСПК в 2011 году.
Депутат Константин Дрыгин вышел из зала тоже с вопросами без ответов, но с оптимизмом:
— Я не знаю, делают видимость или на самом деле хотят быть откровенными, — улыбается он. — Компания пытается быть открытой и пытается показать, что не так страшен черт, как некоторые думают, глядя из-за забора. Самый главный вопрос — переработка шлаков. Но удовлетворяющих ответов мы не получали. Хочется верить, что все будет так, как заверяют представители завода — то есть ничего страшного не произойдет.
Пыли не будет. Какой ценой?
Александр Беленьков попытался уверить журналистов, что инспекция была результативной:
— Мы фактически отчитались в проделанных работах, к нам практически не было претензий. Считаю, что мы выполнили все свои обязательства в 2012 году, у нас далеко идущие планы на 2013 год, — заявил он.
Что касается вопросов шлака, то здесь проблем, по мнению директора, не будет — все документы будут предоставлены в ближайшее время.
На инспекции был поднят вопрос и нового производства, которое планирует открыть ПНТЗ.
— Речь идет о неком комковании пыли, — говорит Константин Дрыгин. — И, конечно, нас уверили, что никак на людей это не повлияет.
Но так ли это на самом деле — сомнения остались.
— Нам сказали, что нельзя жить старыми понятиями, что если не смотреть вперед, то мы бы до сих пор ездили на лошадках. Только прогресс и производство, — не скрывая эмоций, говорит Владимир Плюснин. — И сейчас планируется запуск производства по переработке пыли. Не путать с переработкой шлаков. Я задаю вопрос: «А каким образом это новое производство будет влиять на окружающую среду?» Здоровое любопытство. Но поскольку у меня предвзятое мнение, я обязан спрашивать со всех предприятий, кроме предприятия «белой» металлургии. Тогда это не будет считаться предвзятым мнением.
По мнению Владимира Серафимовича, вся система производств на заводе должна оцениваться комплексно.
— А наша проблема общения с Новотрубным в том, что нам предлагают некую фрагментарную деятельность. То есть, представьте себе, что ЭСПК стоит в чистом поле. Ничего рядом нет! Новое производство по переработке пыли тоже стоит в чистом поле. Для того, чтобы говорить о каком-то влиянии, чтобы что-то оценивать и анализировать, надо знать. Но я думаю, что в самое ближайшее время мы знать ничего не будем.
«Меня разочаровывает пристальный взгляд экологов»
Эдуард Коридоров, директор ПНТЗ по взаимодействию с органами власти и общественными организациями:
— Я считаю, очень хорошо, что есть диалог. Плохо другое. Я против избирательности в экологической политике. Есть четкое понимание, кто в городе главный загрязнитель. Эти данные ни от кого не скрываются, они публикуются каждый год, они не меняются. Главный загрязнитель, если исключить транспорт — это наша городская свалка. Именно она дает больше половины всех опасных выбросов в городе. Второй по значимости загрязнитель — ТЭЦ. И на третьем месте, практически ноздря в ноздрю, идут ПНТЗ и «Динур» — по 1011%. Я не очень понимаю, почему так пристально наши городские экологи вглядываются в Новотрубный завод, и почему не вглядываются по двум предыдущим позициям. Это меня разочаровывает, это меня наталкивает на мысль, что люди выполняют определенную задачу. С чем связана эта задача — думайте сами, решайте сами.
«Чувствую себя обманутым»
Владимир Плюснин, директор городского экофонда:
— Меня часто упрекают, что я очень предвзято отношусь к Новотрубному заводу. Совершенно недавно меня обвиняли в том, что я очень лояльно отношусь к Новотрубному заводу. Я же пытаюсь разобраться, в первую очередь, что там происходит. Пытаюсь задавать вопросы, но не на все получаю ответы. Во время общественных слушаний в 2008 году нам были выданы четкие гарантии, что не о какой переработке шлаков речи идти не может. Сейчас мне говорят: «Так это ж был 2008 год! У нас ситуация сейчас изменилась». И что делать с ранее достигнутыми договоренностями, я не знаю. Второй момент — меня часто, буквально как котенка, тычут в то, что у нас есть городская свалка. Есть, но речь идет о прозрачности движения тех или иных загрязняющих веществ и отходов. Так вот я официально уверяю, что когда речь идет о свалке, там каждая молекула учтена, что подтверждается многочисленными проверками — прокурорскими, роспотребнадзоровскими и так далее.
От ПНТЗ же мы три месяца не можем добиться четкой и ясной схемы движения отходов ЭСПК — где они, сколько их, что с ними? Поэтому мое предвзятое мнение, что любое предприятие, особенно декларирующее свои «белые и чистые» намерения, которое обрядилось в белые одежды, должно быть открытым. Я этой открытости не вижу. От сего чувствую себя обманутым.