Работа думы 28 февраля должна была начаться в 10 часов утра. В зале царило напряжение, которое все изначально списали на важность вопросов в повестке — изменение устава города и оценка главы. При входе в задние администрации мы обратили внимание на зампредседателя думы Эдуарда Вольхина, который почти выбежал из дверей. Значения этому не придали.
— Произошло ЧП, — объявил председатель думы Николай Козлов. — На депутата Александра Цедилкина в подъезде совершено нападение, он весь в крови брошен в подвал собственного дома.
С этого момента это стало темой №1 во всех СМИ. Александр Федорович до сих пор находится в больнице и уверен, что «его заказали».
Главное — не поскользнуться
Александр Федорович собирался на заседание, но из подъезда так и не вышел — неизвестный сильно избил его, бросив в подвал. Цедилкина увезли на «скорой» в отделение травматологии. Сотрясение головного мозга, вывих левой руки и ушибы — сделали заключение врачи. Особо цинично то, что ЧП произошло средь бела дня, а дом депутата находится в 100 метрах от администрации — по проспекту Ильича, 21.
В телефонном разговоре Александр Цедилкин нам сразу сказал, что готов рассказать «всю правду, как она есть». В понедельник едем к нему, у входа в палату нас встречает молодой человек с вопросом: «Вы кто?» Мы представились.
— Ждите, у него сейчас жена, — отрезал он и пошел доложить о визите пациенту.
Вскоре жена вышла, и мы поменялись местами — на кушетку в коридоре присела она, а мы зашли в палату.
— Мне в первую очередь охота высказать свое возмущение, — начал Александр Федорович. — Видя, что я нахожусь в больнице, в интернете развернулась настоящая травля. Идут разговоры, что я загримировался, что на своем Дне рождения (26 февраля — ред.) напился и упал. Ну что это такое? Перебор какой-то!
При этом Александр Федорович показывает обширные гематомы на руке, которые проступили через несколько дней после нападения.
— Было у меня предчувствие, что что-то произойдет, — продолжает Цедилкин. — Уж больно важные вопросы значились в повестке. Состояние было нервозное среди коллег, все гадали — будет кворум или нет. Не могло все пройти гладко. Но такого я не ожидал…
Александр Федорович присел на кровати и стал вспоминать то злополучное утро. Надо отметить, что ноги у депутата являются слабым местом — в прошлом году он пережил неудачное падение, после чего стал «барахлить» левый тазобедренный сустав, и Александр Цедилкин готовился к операции, регулярно занимаясь кинезиотерапией в екатеринбургском центре Бубновского и посещая бассейн.
— 28 числа я как обычно сделал гимнастику для суставов. Результаты у меня были уже очень хорошие. Мне только единственное говорили — Александр Федорович, ходи с тросточкой. Главное — не поскользнуться. До администрации я хотел доехать на машине, поэтому вышел без трости и надел туфли без протекторов.
Спускаясь, депутат увидел в одно из подъездных окон, что его автомобиль заметен — ночной снегопад постарался. В голове возникла дилемма: вернуться за тростью, преодолев несколько пролетов вверх, или все же аккуратно пойти пешком без нее. Очистка машины займет много времени, и на думу есть риск опоздать. «Никаких травм!» — не выходило из головы. В итоге, решил пойти не спеша без трости.
Профессиональная рука
— Спускаюсь до первого этажа, и вижу, что около батареи перед тамбуром стоит мужчина. Был он в синей курточке с красной полосой на спине — как униформа. Я подумал, что это пришли из управляющей компании что-то делать. Увидя меня, он сразу направился в тамбур, а затем в подвал.
Спустившись с лестницы и прикоснувшись к кнопке домофона, Цедилкин почувствовал резкий охват за шею, после которого тут же последовал удар и сильный бросок.
— Очень крепкая рука, крепкий захват был, — говорит Александр Федорович. — Очень профессионально! После некоторого шока, ко мне стало приходить осознание, что на меня напали, возникла цепочка: дума — кворум — нападение. Меня сразу же бросили в подвал, куда я летел кубарем. Что было в голове, не передать словами. Снизу я стал на коряках карабкаться вверх со словами: «Сволочь! Ты что творишь?» Но тут дверь закрывается, становится темно, и он угловатыми движениями идет на меня, держа что-то в руке. Первая моя мысль — нож, пришел мой конец.
Оказалось, не нож, а электрошокер. Между мужчинами завязывается схватка. По словам Цедилкина, точно и метко наносить удары нападающему мешала шерстяная маска, а его спасала куртка-аляска.
— Он меня ниже ростом, но у него очень сильные и цепкие руки, причем они длиннее, чем у меня. Мужчина проворный, спортивный — явно подготовленный. Все время, пока мы боролись, он молчал. Кричал только я. В один из моментов, когда наша схватка спустилась с лестницы вниз, я смог сорвать с него маску. Первое, что увидел — расширенные, испуганные глаза. «О! Я ж тебя знаю!» — закричал я, и в этот момент он заряжает мне шокером в глаз. Искры посыпались. Потом был удар камнем по голове, но капюшон опять-таки смягчил удар.
Не убить меня хотели — покалечить
— Когда он убегал, а я полулежал около каких-то ларей от заряда электрошокера в область груди, то хорошо запомнил его походку и звук дыхания, — продолжает Александр Федорович. — Сомнений тогда не было — это мой сосед. Мы с ним часто встречались в подъезде, виделись в администрации. Его телодвижения сложно спутать.
По словам Цедилкина, внутри был страх — а вдруг вернется. Глаз жегся, не хватало воздуха. Нащупав в брюках телефон, он стал звонить коллегам по депутатскому корпусу. Первым набрал Козлова.
— А почему именно его? Почему не жене, не в полицию?
— У меня выбило из головы, как звонить в полицию с сотового. А раз я шел на думу, то это первое и всплыло в сознании — начал набирать, чтобы сказать, где я, чтобы вызывали «скорую». Дозвонился до Берсенева: «Лёша! Мне нужна помощь. На меня напали, я в подвале своего подъезда».
Помощь пришла оперативно. Вспомнился выбегающий, словно на пожар, Вольхин. Уже в начале одиннадцатого часа дня Цедилкин был доставлен в больницу.
— Меня тошнило, жутко ныло тело, — вспоминает депутат. — Осознание того, что я только чудом остался жив и не переломал себе ноги. Я же отлично понимаю, для чего это все было сделано. Думаю, что это было решено и спланировано в последние моменты перед думой. Уронить меня с тросточкой проще всего. Не убивать меня хотели — покалечить. Многие знали, что я готовлюсь к операции, что у меня больная нога. Падая с такой высоты сломать шейку бедра или переломать ноги — дело не хитрое. На полгода — год я буду потерян. То есть кворума не будет. Однако сценарий провалился.
«Меня не запугать, как пацана»
— Это политический заказ — 100%, — говорит сегодня пострадавший депутат. — Одного только я не понимаю: пойти на физическую расправу — это более чем подло! Почему я так уверен, что нападение на меня — не случайность? Не первый раз происходит подобное. В декабре за 15 минут до начала звонят мне на работу и говорят — нам бы вашего главврача, передайте ему срочно, что его дочь Яна попала в аварию в Екатеринбурге и находится в больнице. А у меня зарядка села. Сотрудники звонят моей жене, у нее — чуть ли не инфаркт. В итоге, выяснилось, что все провокация. Но разве так делается? Подозрения уже тогда возникли, что в ход пошли не совсем гуманные методы. У власти быть и таким заниматься? Это 90-е годы какие-то.
Тем не менее, отказываться от мандата Цедилкин не намерен.
— Чтоб меня вот так, как пацана, запугать — этого не случится. Я ж понимаю, для чего все это. Самое главное, чтобы наш город жил нормально, чтоб в город шли деньги. Вы посмотрите, есть меньше города — они развиваются. Мы засели со своим миллиардом собственных денег, остальное — дотации. Я за изменения в городском уставе. Нам нужны грамотные специалисты. Хватит топтаться на одном месте.
Слухи о том, что Цедилкин накануне якобы сказал, что воздержится в вопросе изменений в устав, сам депутат отвергает.
— Разговор был с Михаилом Власовым, но по телефону, — рассказывает Цедилкин. — Он высказал свою позицию, просил подумать об этом, не рубить с плеча. Я его выслушал, и все.
Возмущают его и слухи о пьянках в День рождения.
— Ко мне приехали мои коллеги на работу. Я пригубил немножко, потому что на следующий день — бассейн, а в четверг должен быть ехать в центр Бубновского. О какой пьянке может идти речь? Я занимался своим здоровьем, готовился к операции.
Сейчас все годовые усилия депутата пошли насмарку — лечебную физкультуру придется начинать с начала. Только к ноге добавилась еще и рука.
— Главное сейчас восстановить сустав руки, — говорит он. — До сих пор болят кости таза и нижняя часть позвоночника. Тяжело еще психологически — я до сих пор ночами не сплю. Нет сна. Всё снова и снова пролетает в главе — как я в подвал летел, схватка, удары. Все эти эмоции не уходят из головы.