А вас наказывали в детстве?

Этот вопрос «Городские вести» адресовали селебрити Первоуральска

Вспомнить детство всегда интересно. С высоты прожитых лет на многое смотришь по-иному, всплывают какие-то истории, появляется улыбка. Шалили и получали втык за что-то, пожалуй, все. На то оно и детство, чтобы пуляться капитошками в прохожих, шутки ради звонить в «пожарную», воровать конфеты, ползать по чердакам и подвалам. Бывает — штаны новые, а уже дырка. Мама простит, но показаться на глаза ей все равно страшно. Накануне Дня защиты детей мы провели небольшой блиц-опрос: кого и как наказывали в детстве. Некоторых из опрашиваемых вопрос ставил в тупик, кого-то смешил, часть отказывалась отвечать, мотивируя тем, что несерьезно все это, но большинство все же погружались в приятные воспоминания.

 

Таких не берут в пионеры

Евгений Артюх, депутат областного заксобрания от Первоуральска:

Евгений Артюх
Евгений Артюх

— Я рос активным и хулиганистым мальчиком. Учился хорошо, а вот вел себя отвратительно. В третьем классе как-то на уроке взорвал хлопушку. Это было перед новым годом. Девочка принесла хлопушку, и ребята на перемене стали ее вырывать. В итоге, разорвали на куски. Капсюль выпал, я его подобрал, и на уроке стал ковырять. Учительница что-то объясняет, ходит между рядами, остановилась передо мной. А я все ковыряю: ударил об стол — нет эффекта, ударил об лоб — и взорвалось! Сижу весь в клубах дыма, в глазах — искры, ожог на лбу остался.

Потом из-за этого меня долго не принимали в пионеры. Уже весь класс в красных галстуках, а я — нет. К 22 апреля — день рождения Владимира Ленина — в классе оставалось два не-пионера: я, который учился на «отлично», но хулиган, и девочка с хорошим поведением, но двоечница. Пришла разнарядка — одного надо принять. Учителя долго совещались и отправили меня, потому что девочка под ленинское требование — «Учиться, учиться и еще раз учиться» — не подходила.

Еще была история на уборке урожая в третьем классе. Все пацаны притащили сигареты, и мы где-то в кустах пробовали курить, пока учительница нас не застукала. Родителям она не стала говорить, разъяснила вред курения, и мы дали пионерское обещание — не курить. С тех пор и не курю.

А вот такого, чтобы меня пороли родители — не было. Через внушение и труд старались воспитывать. Я жил на Украине, а там принято к старшим с уважением относиться, к маме и папе на «Вы» обращаться.

 

Крапивы хватило по самое не хочу

Владимир Кучерюк, заместитель гендиректора «Уральских газовых сетей» по Западному округу:

Владимир Кучерюк
Владимир Кучерюк

— В садике наказаний я не помню. А вот школа начиналась с того, что мама должна была в обед прибежать и собрать меня на учебу. 1 сентября первого класса прошло отлично. Во второй день она приходит домой — ворота настежь, двери дома настежь, никого нет. Мама, естественно, всполошилась. Нашла меня всего в стружке в соседнем проулке, где сосед баню рубил. Кричит меня, а я в ответ: «Не нравится мне эта школа, я лучше в детский сад вернусь». Пришлось ей меня контролировать, пока не втянулся.

Шалости были общепризнанные — стрелял из рогатки, как-то соседке расхлестал стекло в окне. Отец надавал подзатыльников и пообещал «вставить мою задницу в это разбитое окошко». Потом, правда, пошел и отремонтировал.

Любили по огородам чужим лазить. В соседях жил мужик злой, и отец предупреждал — не связывайтесь с ним, может и поколотить. Но мы все равно полезли, причем в разгар дня. Естественно, попались. Травмировать он никого не стал, но зато поснимал с нас штаны и загнал в крапиву. Хватило по самое не хочу. Потом долго сидели в пруду, пока волдыри отходили.

Еще помню, у нас было развлечение — ходить на городскую свалку за баночками, которые пленные немцы в посылках получали из дома. В шесть лет я как-то отправился туда с большими парнями. Мать меня потеряла, поскольку любила сильно и никуда особо не отпускала. А ушел я в сшитых ею шароварах из сатина. Выходит она на улицу, а там я уставший в хлам, а в шаровары напиханы эти баночки. Мама начала кричать, а я побежал от нее, брякая шароварами. В итоге, она просто расхохоталась.

Чтоб били ремнем — не помню. Но как-то зимой, я уже был постарше, мы вместе с соседом Секой и его отцом дядей Борей ушли в лес пострелять из ружья. Родителей, конечно же, я не предупредил. Пошли недалеко, в район Полонной горки, но по пути потеряли затвор. Пока искали, стемнело, и домой я вернулся поздно-поздно. От отца тогда получил метелкой во дворе по заднице. Вот это был единственный раз, когда меня отлупили.

Нагло курил в школьном туалете

Виталий Листраткин, депутат, директор «Интерры»:

Виталий Листраткин
Виталий Листраткин

— Я был пытливым ребенком. Делал фугаски из натриевой селитры, пропитки, все разбирал, экспериментировал с химическими веществами. Мне хотелось все поджечь, чтобы все летало. Мечтал построить ракету, и даже построил-таки, только она почему-то все время летела в стеклянную дверь комнаты и разбивала ее. Родители уже просто вынуждены были поставить дверь деревянную.

Как-то я поджег фугаску дома, она залетела в сумку к маме — естественно, та сгорела. Наказывали меня не очень разнообразно на самом деле, пару раз ремнем по попе доставалось. Каких-то мощных экзекуций не было.

Был случай, когда я пошел на лыжах один в сторону Таватуя. Было мне 11 или12 лет. Где этот Таватуй, я не знал, но хотел найти. Когда солнце начало клониться к закату, я понял, что ничего не найду и повернул обратно. Домой пришел практически без сил, глубокой ночью. Вот тогда тоже досталось от родителей.

А еще в школе, в 10 классе, мне поставили двойку за поведение по итогам полугодия за то, что я был пойман нашим военруком, когда нагло курил в школьном туалете. Он мне отвесил мощный подзатыльник, отвел к директору Антонине Кузнецовой, которая сказала: виноват — получай.

 

Большого детства не было — работали

Юрий Попов, директор «Городского хозяйства»:

Юрий Попов
Юрий Попов

— В деревне жили мы в Кировской области с матерью вдвоем. Времена непростые были, суровые. Большого детства не было, пионерских лагерей не видел. Работали много. Наказания были чаще за то, что забывал поручения или обязанности какие выполнять. Например, накажет мать встретить вечером овечек с пастбища или корову, а ты пробегал с пацанами — купался или рыбачил на речке — забыл, в общем. Часов же не было ни у кого! Брали чересседельник и лупили. Мама отлупит, а потом плачет: «Кормилец мой!»

Я понимал, за что наказывали, поэтому воспринимал как должное. Пару раз по мягкому месту — зато хорошо помнится.

 

Техничка — Чингачгук

Аркадий Спевак, руководитель первоуральского отделения СТК:

Аркадий Спевак
Аркадий Спевак

— Шкодили, конечно, с братом. То квартиру под хоккейную площадку разрисуем, то окно вышибем мячом. А «лечили» всех в наше время одним способом: папа доставал ремень из брюк, и — ух! — отработанным движением по заднице.

Я довольно-таки послушный был. В компашках дворовых, которые по стайкам лазили, не состоял, но одежду находил, где разодрать. Когда старую школу №7 строили, дома снесли, а погреба остались. В них мы обязательно заползали. Среди прочего хлама даже монетки находили. Один раз я там застрял, пришлось взрослых на помощь звать. От родителей влетело, конечно.

Поведение в школе у меня было плохое, учителей я не слушался, хотя учился хорошо. Меня с занятий выгоняли, в угол ставили. Учительница Прасковья Федоровна Давыдова, царство ей небесное, указкой или линейкой так по столу лупила, что те в дребезги разлетались. Я на первой парте сидел, и мне часто прилетало за то, что вертелся, других отвлекал. Любил привлечь к себе внимание.

Бывало, сбегали с уроков и подавали звонок раньше времени. На переменах дурели, кричали, боролись. А техничка — маленькая такая, хрупкая, но жилистая женщина — метала в нас швабру как Чингачгук. И надо было увернуться. Хорошее было время!

 

Страшное мамино молчание

Наталья Коновалова, директор Фонда поддержки малого предпринимательства:

Наталья Коновалова
Наталья Коновалова

— Мама моя до сих пор шутит, что это не они меня, а я их в страхе держала. Я была подвижным ребенком, очень шустрая и говорливая. Никогда не давала себя в обиду, и как-то в садики одного мальчика сильно укусила за щеку. На меня, конечно, ругались, но я всегда находила аргументы и объясняла, почему поступила так, а не иначе. Всегда вступала в конструктивный спор с родителями, отстаивала свои права.

Шалости и проказы были, но без фанатизма. Наказание… Страшнее всего было мамино молчание. Загулялась, не предупредила — она просто переставала со мной разговаривать. Я готова была из шкуры выпрыгнуть, чтобы она слово сказала. Физически меня не наказывали. Не разу не помню, чтоб меня заперли и не отпускали куда-то. Я как все дети-скорпионы была на своей волне, но договориться со мной всегда было можно.

А закалила меня школа, начальные классы. Родители плотно занимались со мной, и я в четыре года уже читала и писала. Школьная программа до четвертого класса мне казалась просто смешной. Хорошо помню, что на уроках я никогда не следила по букварю, а под партой читала что-то свое. И за это мне ставили «двойку». Или сделаю задание быстро и начинаю шевелиться, вертеться — опять «неуд».

Папа делал указки школьные из дерева, а моя учительница начальных классов их ломала об мои руки. Было так обидно! Я никогда не молчала, когда чувствовала несправедливость, отвечала на равных. Как так? Мой папа стругает вечерами, а кто-то попусту ломает! Я не боялась даже вступать в конфликт со всем классом. Пару раз мне устраивали бойкот — всем классом со мной не разговаривали. Причем с подачи учителя — она не может со мной справиться и начинает класс настраивать против. Я не боялась этого, поэтому внутренний стержень у меня до сих пор крепкий.

 

Самая идеальная девочка

Марина Быкова, психолог:

Марина Быкова
Марина Быкова

— Я считаю, что надо все-таки детей баловать, чтобы они чувствовали, что их любят. И наказание типа — «Ах, ты двойку получил?! Значит, никакого Дня рождения тебе не будет!» — такого не должно быть. Даже кошке важно, чтобы ее гладили, потому что она есть, а не потому что она в лоток научилась ходить.

Мое детство было счастливым. В садике меня называли самой идеальной девочкой. В школе у меня не было ни одного замечания по поведению. Мне всегда говорили: «Марина, ты же дочь главного психиатра города!» То есть все, что было можно другим детям, Марине Быковой было нельзя. Позже это все вылилось в определенную замкнутость, с которой мне пришлось работать.

В детстве мыслей как-то напакостить у меня не возникало. Ведь откуда берутся проказы? Во многом это привлечение внимания. Но я никогда не чувствовала, что меня не любят. Бывало, что в школе не успевала по каким-то предметам, но меня за это не гнобили. Меня ни разу в жизни не наказывали физически, на меня не орали. Всегда договаривались. Отец мог зайти, глянуть, и мы с сестрой сразу все понимали.

И я тоже придерживаюсь демократического стиля в воспитании ребенка. Категорически против физических наказаний! Особенно, публичных. Это ломает психику ребенка. Когда его публично унижают, бьют, отчитывают, он становится неуверенным в себе. И по статистике, у импульсивных и агрессивных матерей дети отстают в психическом развитии. Почему? Потому что ребенок всегда находится в зажатом состоянии. Он все время ждет — она поцелует или ударит? А поскольку психика у него настроена на оборону, ему сложно развиваться.

Откуда берутся мазохисты? Они вырастают именно у родителей, которые не могут себя контролировать — избили ребенка, а потом у них острое чувство вины, они начинают его обнимать, жалеть. У ребенка фиксируется — после боли наступает удовольствие. Этого нельзя делать. И когда муж бьет жену, то, скорее всего, его в детстве тоже били. Нужно понимать, что ребенок — он живой, он имеет право на агрессию, на иные эмоции. И главное в воспитание — терпение.

Очень часто маленьким мальчикам говорят: «Чего расхныкался? Ты же мужик!» От этого в последствии тоже возникают психологические проблемы. Мальчик имеет право плакать не меньше чем девочка до 8 лет. Мужское и женское поведение — это гормоны. Они сами все сделают! Или девочкам говорят: «Такая большая, а все играешь!» Я до 13 лет играла куклами, и никто мне ни разу не сказал: «Такая корова, а в куклы играет!» Не лишайте ребенка детства. Он — личность. Про это нельзя забывать.