Общественник Геннадий Терехов бьет тревогу
А если это так, то вывод Владимир Геннадьевич делает простой: ПНТЗ свои отходы не утилизирует, как того требует закон, а продает на переработку, что недопустимо с точки зрения экологии и здоровья граждан. На правильности такого вывода эколог-общественник не настаивает, а свои догадки намерен проверить с помощью экспертизы.
Началось все со звонка Владимиру Терехову жителей поселка Самстрой. В коротком разговоре обеспокоенные пенсионеры рассказали, что один из местных возит шлак со Сталеплавильного комплекса прямо на улицу. Жители готовы пожаловаться и СМИ, да только боятся. При виде камер и диктофон активисты тут же разбегаются и испуганно машут руками.
— Если вы мою фамилию напишите, меня сожгут. Вы что?! Тут мафия, страшные люди. Выключите микрофоны, — засуетилась одна из местных жительниц, когда мы подъехали на Самстрой к той самой улице — как выяснилось, Пархоменко, куда свозится шлак. Лишь в общих чертах она поведала нам причину своего беспокойства и тут же убежала домой. — Вон видите площадку, она вся была засыпана шлаком. Рядом забор — там до сих пор кучи стоят. Конечно, мы подняли кипиш. А свозит какой-то предприимчивый, дом строит. Я к нему: «Ты зачем людей травишь?» — спрашиваю. Это же пыль неимоверная! А откуда она и вовсе неясно. Прокуратурой пригрозила, он все быстренько расчистил. Но возить все равно возит…
Владимир Терехов решил жителям помочь.
— Доказательств, что это с Новотрубного, нет никаких, — говорит он, перебирая непонятную фракцию лопатой. — Но я приехал, и понимаю, что опасения жителей имеют место быть, как имеет место быть и этот шлак неизвестного происхождения. В чем опасность, на мой взгляд? Это пыль. Что в ней — вопрос. А с пылью, как известно, все тяжелые металлы попадают в организм.
Мужчины, на которого грозят пальцем испуганные посельчане, на месте не оказалось — стройка еще явно в процессе и в доме никто не живет. От этого выяснить, для чего предприимчивому мужчине столько шлака и откуда он — проблематично.
— Использовать в строительстве шлак — дело повсеместное, но если наши догадки верны, то окажись такой шлак в стенах дома — всё, привет на всю жизнь! — говорит Владимир Геннадьевич.
Возвращаясь с Самстроя, общественник заглянул в бывшее тепличное хозяйство. Там оказалось несколько куч с фракцией, что мы уже видели, и несколько с известью, или напоминающих ее. Терехов взял с собой в трехлитровую банку именно известь.
— Это то, что с ветром разлетается по округе, — прокомментировал он. На сегодня общественник не может гарантировать проведение экспертизы — не знает, сколько она стоит — хотя намерен довести дело до конца. — Почему ведь появились опасения? Потому что вот это (поднимает банку — ред.) — результат производства, а точнее — его отходы. Их имеет всего несколько предприятий. К сожалению, нам так и не удалось выяснить, куда деваются отходы Сталеплавильного комплекса, хотя были неоднократные запросы. По бумагам нам заявили — утилизацией отходов ЭСПК занимается «Первоуральск Экорус». Но я так полагаю — это фикция. Реальное движение отходов — за пеленой секретности. Возможно, именно потому, что они не утилизируются, а перерабатываются… что запрещено.
Об отходах мы знаем… ничего
Владимир Плюснин, депутат и эколог:
— То, что никакой прозрачности в движении отходов ЭСПК нет — это правда. Давайте вспомним 2012 год, когда было заключено соглашение между администрацией города и руководством ЧТПЗ, связанное с пуском Сталеплавильного комплекса. В соглашении был такой пункт — организация и проведение общественных экологических инспекций. В сентябре 2012 года в ходе такой инспекции был установлен факт несанкционированной переработки шлаков ЭСПК. На территории завода были зафиксированы явные следы этой переработки. По инициативе Владимира Терехова тогда было предложено посмотреть, убрано ли перерабатывающее оборудование с территории Новотрубного. К сожалению, нам запретили это сделать. Мы попросили предоставить документацию, чтобы понять класс опасности этих отходов и химический состав. Такой документации нам также не предоставили. После этого члены инспекции предлагают отобрать пробы продуктов переработки. И здесь мы узнаем, что, оказывается, шлаки ЭСПК передаются некой сторонней организации под названием «Первоуральск Экорус», и формально Новотрубный за свои отходы не отвечает. Дальше история вообще развивается странно: представитель «Экоруса» дает добро на отбор проб, но представитель ПНТЗ — Эдуард Коридоров (бывший директор по связям с общественностью на заводе — ред.) — категорически против. Выводы делайте сами. Мы до сих пор не получили со стороны Новотрубного завода подписанных актов инспекций за сентябрь и декабрь 2012 года. Соответственно, не получили ответы на те вопросы, которые были поставлены.