Я вне профессии простой обыватель и на все происходящее в стране смотрю с чисто обывательской стороны. Мой обывательский опыт подкреплен сорока с небольшим хвостом годами жизни, в число которых попали и махровый совок времен Леонида Брежнева, и прелести перестройки времен Михаила Горбачева, и Борисоельцинский дикий капитализм, при котором, тем не менее, не только отпустили на вольный выпас цены, но и разрешили вольный выезд из СССР. Точнее, на тот момент уже СНГ. И даже «Путиннашевсе» я тоже помню и в этом пространстве существую. И я отчетливо понимаю, что, подобных мне, примерно с этого места уже надо отстреливать, но…
Я отчетливо помню колбасу «подвадвадцать», за которой необходимо было стоять в очереди с номерками — их писали на руках шариковой ручкой. Еще я отлично помню зимний декабрьский вечер года этак 1983 и овощной ларек, что напротив бывшего магазина «Одиннадцатый» (всем кто жил в 80-х на “Веере» — большой привет). Мы, уже не помню откуда, топали мимо вместе с мамой. Очередь к ларьку, где в обычное время торговали в лучшем случае перемороженной свеклой, стояла примерно как в Мавзолей. Отмечу, что очередь в Мавзолей я видела где-то в газете «Правда» или программе «Время» по самому первому каналу ТВ (всего их было два), поэтому соотношение оценить могла уже тогда, без всякого интернета. Я поинтересовалась у мамы: мол, что это такое, неужели всем свеклы надо? А мама пояснила: «Тут, Татьянка, сегодня бананы продают» (про завоз бананов в отдельно взятый ларек, видимо, было известно всему городу) и намекнула потом, что в этой чокнутой очереди давиться не намерена. Тем более на морозе. Поскольку про бананы я читала лишь у зарубежных авторов, разрешенных к переводу и печати в СССР, я равнодушно прошла мимо. Собственно, банан я попробовала в 17 лет, году этак в 1990. Мы с подружкой на пляже на Лодочной слопали эту прелесть напополам. У подружки мама была со связями, оттуда и бананы.
Вообще, врать не буду: где-то в самом начале 80-х на прилавках продуктовых магазинов еще был ассортимент. В конце месяца. Когда магазинам надо было «сделать план». Тогда и «выкидывали»: три вида колбасы, два сыра и синих кур. Бройлерного куроводства в СССР тогда не было, поэтому куры, которые при голове, лапах и части перьев красовались на прилавке, были, собственно, отходами производства. Они уже утомились нести яйца и их забивали. Но и их тоже хватали неизбалованные жители СССР в целом и Первоуральска в частности с бешеным энтузиазмом. Под крики тех, кто стоит пятьдесят седьмым в очереди: «одну тушку в одни руки».
Самое веселое время началось аккурат после того, как объявили перестройку. Если бы не папа-охотник, перманентно добывающий лосятину, зайчатину и прочую дичь — фиг знает, как бы мы выжили. Сельскохозяйственные деликатесы типа морквы, лука и прочей картошки мы возили из Малой Лаи. Деревня такая, кому надо — гуглите. Родовое гнездо. И хотя по факту все это, возимое туда-сюда за 200 км (не забываем, надо было съездить за 200 км вспахать, потом, как минимум, окучить, потом выкопать, а еще я там колорадских жуков собирала в банку с водой и керосином, но это отдельная песня), выходило золотым в перерасчете на бензин и амортизацию нашего авто, тем не менее, все это обеспечивало продовольственную безопасность семьи, потому что в овощном отделе магазина банального репчатого лука не было. Просто не было. Никогда не было, если кто не понял. Ну а мы его сажали и дергали сами. Как, собственно все. А если папа еще и глухаря добудет — то вообще. Жизнь просто удалась. Глухарь был лучше синей курицы раз в десять. Или в пятнадцать.
Лет в 10 я том же магазине «Одиннадцатом» мужественно выстояла пятичасовую очередь за сливами. Летом. В каникулы. На жаре. Мне повезло: родители все деньги с собой не таскали и большую часть заработной платы оставляли дома. В определенном месте. Мы с подружкой Людкой сначала заняли очередь (мне 10, ей — 8, продуманные советские дети), потом смотались ко мне домой за деньгами (на мои сливы) и позвонили (повезло, у меня дома был телефон) Людкиному папе на работу. Сообщили, что стоим в очереди за сливами. Людмилин папа пообещал придти с деньгами как только смена на заводе закончится. И ведь не прогадал. Без всяких сотиков подошел ровно к тому времени, когда нам с Людкой отвешивали по пять кило слив. Кстати, очень вкусных. Это были первые и последние сливы за то лето.
Я бы могла еще много написать про прелести обеспечения продовольственного минимума семьи в условиях государственного регулирования производства продовольствия. Однако я никогда не забуду, как в середине 90-х я учила родителей правильно варить креветок. Папе с мамой было уже красиво под полтос, но креветок они, дети страны омываемой тучей морей, варить не умели. И в принципе не пробовали. Я могла бы вспомнить, про мебельные гарнитуры по очереди, про отмечание в очередях за ковер, который в силу его ценности никогда не выполнял свою прямую функцию — лежать на полу и услаждать ноги хозяев. Ковер прибивался к стене. И я понимаю тех, кто это делал. Потому что после года отмечаний два раза в день у магазина «Мебель», что на ул. Вайнера, этот ковер был прибит к стене не просто так. Он был прибит там как символ победы над системой. Над системой, которая канула в прошлое четверть века назад, и которую, как мне кажется, решено вернуть.
Я это, собственно, к чему клавиатуру мучаю? А к тому, что я, как обыватель, глядя на то, что происходит в России, когда обязывают ехать отдыхать в Крым и банкротят туристические компании, отпугивая население от банального Египта, который в пять раз дешевле Крыма и в пять же раз его качественней, когда вводят тотальный контроль за интернетом, когда на государственном уровне определяют какую еду я должна есть, а какую уже не буду никогда, во всяком случае, в течение ближайшего года, когда намекают на запрет пролета через Россию для самолетов ЕС, США и Австралии, когда аналогично намекают на эмбарго и в отношении лекарственных препаратов из этих стран, я делаю не слишком утешающие выводы. Во всяком случае для тех, кто расслабился и всеми прелестями интеграции в мировую культуру, экономику, туризм и образование (приоритеты расставьте сами) пользовался.
Во-первых — «Крымнаш» во всех отношениях. Там нам и будет курортное счастье. Ибо после всех экзерсисов правительства, особенно, если запретят перелеты над нашей страной, нам Шенген точно не светит. Есть, конечно, безвизовые страны, но и их уже запретили. Пока, правда, правоохранителям и прочим чиновникам, но лиха беда начало. Опыт у нашего государства большой, запретят и нам, скромным любителям Хургады и Кемера. А там, глядишь, и вообще из страны выпускать будут только по особым поручениям, либо особо проверенных. Какая там учеба в Англии, Франции и США для сына и для дочки, если у нас есть собственное МГУ?
В-вторых, еды нам хватит. Какой — не уточняется, более того, не уточняется какого качества. Потому что в нашей стране сначала придумывают законы, а потом думают, как их реализовать. В данной ситуации, Россия сначала вводит эмбарго на мясо и прочее, а потом думает, кем поставщиков заменить. Точнее, правительство думает, а Россия за голову хватается и прикидывает, как шесть соток эффективнее использовать.
В третьих, контроль за интернет-пространством. Собственно мы и так все под колпаком в этом смысле, но тут как-то с особенным цинизмом нас под него сажают. Без паспорта ни-ни. Хотя тут все и на уровне деклараций, в реальной жизни исполнить постановление правительства об отмене анонимного вай-фая практически невозможно, но при желании… Вспоминается анекдот времен уже упомянутого Брежнева. Советский человек переключает каналы телевизора: на первом — Брежнев. Скучно. На втором — Брежнев. Скучно. Щелкает тумблером, ловит третий. На нем сотрудник КГБ сидит и грозит пальцем: «Допереключаешься».
Тут можно еще много «вчетвертыхвпятыхившестых» привести в пример, но уже лень. Поскольку любому здравомыслящему человеку, особенно если он мейд-ин-ussr, давно понятно, куда падает железный занавес.