Сделать проект «Простые истины» с одним из самых ярких директоров школ Первоуральска — Татьяной Ржанниковой, мы собирались уже давно. И вот, наконец, звезды сошлись — школа №7 стала одной из лучших в России. Теперь не рассказать о руководителе, который прославил наш город на всю страну, просто невозможно. О профессиональных секретах, переписывании истории и женских обидах — в «Простых истинах» Татьяны Ржанниковой.
Моя мама — учитель истории, моя тетя — учитель истории, другая тетя — учитель математики. Я долго не знала, кем я буду, но потом как-то само получилось, что я выбрала эту профессию. Когда сказала маме, что буду поступать в Уральский государственный университет, на истфак, она мне сказала, что это практически невозможно. Поступить туда было очень сложно — было всего 50 мест. Традиционно, десять отдавали медалистам, десять — стажистам, а оставшиеся 30 доставались тем, кому сильно-сильно повезет. Мне повезло.
Я училась в школе №48 в Нижнем Тагиле. Школа окраинная, мамам очень переживала за меня, понимая уровень подготовки. Мне приходилось невероятно много заниматься.
Меня в пять лет привели в театр. На спектакль «Коварство и любовь» по Шиллеру. С пяти лет я была влюблена в театр. Дома со мной разговаривали, мы обсуждали спектакли, фильмы.
Меня воспитывали достаточно жестко. Летом, каждый понедельник, мама ставила передо мной стопку книг, которые надо было прочесть за неделю, а потом перед ней отчитаться. С четырех лет я занималась музыкой. Мама старалась меня повозить по стране. То есть, воспитывали меня достаточно серьезно.
Мне сейчас 58 лет, и на протяжении всего этого времени я горжусь, что окончила Уральский государственный университет. Все пять лет, которые я училась, восторгалась и восхищалась нашими преподавателями. Меня окружали личности.
Во время учебы мы ездили на археологические раскопки, на музейные практики в Крым. Это было просто роскошно. У нас была археологическая практика в Херсонесе, который раскапывают уже 150 лет. Туда брали только лучших студентов. После четвертого курса, дополнительно, сделали еще и музейную практику — мы в течение недели объезжали весь Крым, смотрели редкие исторические памятники. Роскошно, шикарно, очень романтично.
Мой первый урок — это полный кошмар. У меня был урок в пятом классе, и я стала детям преподавать археологию примерно так, как преподают ее в институте. Чувствую, что дети как-то замерли, скукожились — им было неинтересно, скучно. Я думаю: «Что-то ты, Таня, не то делаешь».
Во время первой контрольной одна ученица написала: «Человек стал человеком тогда, когда у него из обезьяньего хвоста вылезли все волосы». Вот такой был первый результат моего труда. Потом все пошло хорошо, теперь у меня много учеников, которые стали кандидатами исторических наук. Я ими очень горжусь.
Чтобы стать настоящим учителем, нужно любить то, что преподаешь, и тех, кому преподаешь. Это еще академик Лихачев сказал.
Учителем нужно родиться. Учитель — это профессионализм, знание своего предмета на очень высоком уровне. Дети сразу поймут, если вы чего-то не знаете или не понимаете.
В учителе должна быть харизма. Педагог, как актер — он пришел в класс и должен держать внимание учеников. Он должен научить ребенка учиться в течение своего урока, не теряя аромата своего предмета. Когда после урока по спине течет пот — это хороший урок.
Если думать над минусами, то лучше учителем не работать. Минусы профессии — это выгорание, потому что требуется много эмоций, сил, знаний.
Я всегда удивляюсь, когда учитель проводит урок сидя. Это как-то странно. Я не могу сидеть.
Говорят, что я — хороший учитель. Но однажды была история — я вызываю ученика, он не готов. И тут он мне выдает: «Вот, Татьяна Александровна, до вас был преподаватель, я у нее все понимал, а у вас ничего не понимаю». В классе — тишина. Ну, вы представляете, такое директору школы сказать! А я сказала: «Прости меня. Ну, не могу я тебя научить. Не получается. Но я все постараюсь сделать, чтобы хоть к 11-му классу тебя чему-то научить». Он приходил ко мне, уже когда школу окончил. Мы вспомнили тот случай, посмеялись.
Я — очень домашний человек. Люблю кухню, огород, но у меня на это не всегда хватает времени. У меня четверо внуков. И собака — ризеншнауцер Элвис Жофрей Жак, попросту Рэйка. Я люблю, когда приходят гости, у меня дома — большой стол. Я его специально купила, чтобы можно было посадить всю семью. Люблю своих университетских друзей, мы постоянно с ними общаемся. Я люблю своих выпускников. Не так давно мы встречались с моим первым выпуском 1984 года.
Очень люблю книги Ромена Роллана. «Очарованная душа» — мое произведение. А любимый фильм — «Как украсть миллион» с Одри Хепберн. Еще люблю с ней «Римские каникулы». Мне нравятся многие фильмы, но вот эти — как-то особенно. Я люблю все то, что дает мотивацию к жизни.
Я — нормальный человек. Где плюс, там обязательно и минус.
Борюсь с хамством улыбкой. И терпением. Отвечать на хамство той же монетой не могу. Драться — тем более. Всегда призываю решать проблему спокойно. Но иногда бывает очень тяжело. По-женски обидно.
Школа — это семья. Большая, дружная. Традиция школы — воспитывать будущих педагогов уже за партой. Сейчас у нас работает Виталий Мещеряков — учитель информатики высшей категории. Он учился у Юрия Павлова — заслуженного учителя России, гения. А сам Павлов учился у Рубена Овсепьяна — тоже очень талантливого математика. В школе должна быть особая аура. Я стараюсь подбирать учителей «по группе крови» — если человек неравнодушный, хочет работать, хочет учить детей — добро пожаловать в семью.
Если человек продержался в школе 3-4 года, если он почувствовал, что учительство — это форма существования, то да — это учитель.
Ученика можно научить, если он влюблен в учителя, если он понимает то, что говорит ему педагог. Ребенок должен быть восхищен.
Если бы я не стала учителем истории, стала бы учителем музыки. Но все равно — учителем. Самым тяжелым периодом в моей карьере было начало. Сейчас начала понимать, что в университете нужно больше внимания уделять методике обучения. Меня учительствованию научила Раиса Круг, она была заместителем директора по учебной работе в школе №6. Она приходила на уроки и говорила: «Ну, хорошая ты сегодня. Ох, как ты рассказывала. Только дети ничего не поняли. Давай-ка мы с тобой будем учиться».
Меня, как и любую женщину, может обидеть любая мелочь. Особенно — какое-то незаслуженное оскорбление, походя брошенное слово. Если в чем-то промахнулась, сделала что-то не то — конечно, я адекватно восприму критику. Но если я слышу: «Конечно, что от тебя ждать-то?» — мне становится очень обидно.
История — это то, что отстает от нас на 50-70 лет. Сегодняшний период я бы не хотела даже анализировать. Я очень осторожно к этому отношусь. Я благодарна Путину за Крым. Мне всегда больно, когда люди, не знающие историю, и не умеющие подсчитать, сколько Россия потеряла, чтобы тем, кто вокруг, было хорошо, судят. Возьмите освобождение Будапешта, бои под Балатоном — сколько там погибло наших солдат. А как Крым был завоеван? Кто и какое имеет право нас осуждать, оценивать наши исторические действия?
После Перестройки мы играли с Западом и США в некие поддавки. Сейчас — совершенно другое время. Они почувствовали себя чересчур сильными и властными. Думаю, сейчас настал момент тихо и спокойно сказать: «Ребята, у вас своя страна, у нас — своя. Не стоит так сильно увлекаться назидательностью». Америке вообще стоит вспомнить свою историю, посмотреть, когда она возникла и при каких условиях. Нельзя так обижать другие страны. Как говорила моя бабушка — бог видит, кто кого обидит.
Я отрицательно отношусь к переписыванию истории. Есть документы, есть факты. Для чего их перевирать? Конечно, факты можно рассматривать по-разному. Но одно несомненно — нужно трепетно относиться к своей истории.
У нас сейчас очень умные дети. Родители, в отличие от тех, кто воспитывал ребят в 90-е годы, стали более серьезно относиться к воспитанию детей. Сейчас ребенка стремятся устроить в хорошую школу, развить разносторонне. А то, что сейчас дети меньше читают — это проблема общая, нужно думать, как ее решать. Легче включить компьютер и получить готовую, переработанную информацию, нежели самому глубоко заниматься.
Исчезли арины родионовны. Большие семьи, коммуналки — это было очень тяжело, но была роскошь человеческого общения. И вот это общение давало детям очень много. Сейчас мы мало читаем детям сказки, мало с ними разговариваем. Мы вошли в капитализм, в рыночные отношения. Родители прекрасно осознают, что они должны обеспечить своих детей. Я их понимаю — нужны деньги, но ребенку нужно общение. Больно, когда ко мне подходит первоклашка, и начинает гладить, прикасаться ко мне. Он понимает, что я — тетенька-директор, но настолько ему хочется, чтобы его обняли, потому что просто не хватает тактильных ощущений, сказали доброе слово.
Я бы хотела встретиться с Михаилом Михайловичем Сперанским. Задала бы ему много вопросов — о жизни, о государстве, об отношении к народу и царю, о русской ментальности. Сперанский был уникальным человеком.
Люблю 19 век. Мне дети говорят, что я даже уроки начинаю вести иначе, когда дело касается этого столетия. Золотой век поэзии, время страстей, чего-то такого очень настоящего. Это период, когда за отчизну не обидно. Период реформ, но и романтики.
Чтобы ребенок понял, насколько ценна наша история, он должен хотя бы фрагментарно знать историю зарубежную, всеобщую. Есть такие вещи, в которых без всеобщей истории нельзя — те же мировые войны, например.
Я использую в работе технику. Телевизор, проектор. Чаще пользуюсь ими, когда речь заходит о культуре. Как я могу описать картины Моне, Лотрека — это нужно показать. А когда идет объяснение какого-то сложного материала, я пользуюсь своими схемами, в каждую из них умещается несколько параграфов. Два параграфа ребенок просто не осилит, потому что это скучно, нудно и неинтересно. Схемы помогают разобраться и усвоить материал.
Моя победа — это мои выпускники. Вот я зашла в администрацию города, а там — Людочка Меклина, Ринат Мухаметшин, Аня Малахова — это мои ученики. Алешечка Дронов — это тоже мой ученик.
Порядок нужен во всем. Он должен быть в мыслях, в поступках. Если бы систематизации не было, мне было бы сложно работать. Я по природе своей — растрепа. Я всегда теряла ключи, например. Как-то пришла домой, а мне папа говорит: «Татьяна, у тебя, по-моему, каблука нет на сапоге». Я посмотрела и отвечаю: «Да и второй куда-то делся…» Поскольку сейчас я директор, у меня каждая бумажка должна быть на своем месте, от этого зависит очень много.
Директором я стала в 2001 году. И меня никто не спросил. Я воспитана в духе комсомола — раз надо, значит — надо. Владимир Попов (бывший начальник управления образования — ред.,) пригласил меня и сказал: «Значит так, становишься директором». Я немножко заныла — не умею, меня учить надо и боюсь вообще. Он сказал просто: «Две-три проверки — и всему научишься». Спасибо, Владимир Петрович, научилась.