Первоуральский окулист Людмила Коноваленко рассказала о своей профессии

— Я стала врачом, потому что с самого детства мне хотелось, чтобы все вокруг меня были здоровы. Лечила кукол, а потом решила воплотить в жизнь мамину мечту — стать докто­ром, — рассказывает врач­-офтальмолог ГБ№1 Людмила Коноваленко. — Сама мама стать врачом не смогла — из-­за войны не поступила в медицинский институт.

Мамина мечта обернулась для Людмилы Степановны 40­-летним стажем. Что интересного в профессии окулиста, и для чего офтальмологи убивают кроликов — в материале «Городских вестей».

Наука требует жертв

Людмила Коноваленко окончила Карагандинский медицинский институт.

Фото Анны Неволиной
Фото Анны Неволиной

— Я родилась в Первоуральске, мой отец работал на Новотрубном заводе, по партийной линии его направили на освоение целинных земель, так мы оказались в Казахстане, — рассказывает Людмила Степановна. — До третьего курса мы изучали общеобразовательные предметы, а вот дальше должны были выбрать специализацию.

На втором курсе 20­-летняя Люда начала посещать кружок глазных болезней, ей там невероятно понравилось, поэтому когда девушка оказалась перед выбором — какую специальность выбрать — уже не сомневалась — стала офтальмологом.

— Мы ставили всевозможные эксперименты на кроликах, — продолжает Людмила Степановна. — Например, делали ожог глаза щелочью или кислотой, потом закапывали капли и смотрели на реакцию. Потом мы сами этих кроликов забивали, проводили гистологические обследования, выясняли, какие капли лучше помогают при ожогах. При гистологическом обследовании вырезается из глаза кусочек роговицы, метрономом делаются срезы, окрашиваются, и студент под микроскопом смотрит, как проходит заживление, какие капли способствуют эпитализации.

Как признается Людмила Коноваленко, кроликов было не жалко — наука требовала жертв. Кружок был при институте, молодые врачи работали с кандидатами наук, с профессорами.

— После окончания института меня распределили на север Казахстана, — говорит Людмила Коноваленко. — Там, в больнице, я проработала больше 30 лет.

Человек с большой буквы

Валентина Белова, член Общества слепых:

— Людмила Степановна просто превзошла всех врачей. Когда я попала к ней на прием в первый раз, то была удивлена, насколько она доброжелательная, тактичная, отзывчивая, а самое главное — знает свое дело, настоящий профессионал. Людмила Степановна не выпустит больного, пока он не пройдет все необходимые для диагноза процедуры. Многие из нашего Общества слепых спрашивают — как бы попасть к Коноваленко? Она — специалист своего дела, Человек с большой буквы. Когда не видишь рассвет, не можешь посмотреть в глаза близким и любимым людям — это страшно. Вот и цепляешься за маленькую ниточку, а Людмила Степановна в этом помогает.

Людмила Степановна утверждает, что болезнь глаза «на глазок» определить невозможно.

— Мы с помощью специальных приборов проверяем зрение. Если оно — стопроцентное, все оболочки глаз прозрачные, глазное дно — в норме, тогда, понятное дело, человек здоров. Если есть какие-­то жалобы, то начинаю собирать анамнез, смотреть пациента на соответствующей аппаратуре. По результатам уже делаю вывод и назначаю лечение.

Книга — в приоритете

По мнению Людмилы Коноваленко, самая коварная глазная болезнь сегодня — это глаукома. Она практически никак не проявляется, человек ее не чувствует. Просто повышается глазное давление — оно давит на зрительных нерв, который со временем отмирает, и человек слепнет. Глаукома, чаще всего, поражает людей старше 40 лет. Поэтому больные, особенно с сопутствующими заболеваниями — гипертонией, атеросклерозом, сосудистыми изменениями — обязательно должны мерить глазное давление.

Фото Анны Неволиной
Фото Анны Неволиной

— Сейчас достаточно много детей, которые в совсем раннем возрасте носят очки, — говорит офтальмолог. — Я считаю, что это связано, прежде всего, с нагрузкой — на зрение она в любом возрасте просто колоссальная. Сейчас родители стремятся как можно раньше научить ребенка читать, писать. И, конечно же, электронные устройства наносят определенный вред. За излучения глаза вам спасибо не скажут.

На данный момент практически всю печатную продукцию заменили электронной. Все можно со скоростью света прочитать в интернете. Люди спорят: что несет больший вред — книга или планшет? Я, как профессионал, могу сказать, что печатная продукция нагрузку на глаза дает меньшую. Если соблюдать элементарные условия для чтения — достаточное освещение, правильное положение книги — зрение практически не садится. Когда человек смотрит в монитор, он начинает реже моргать. Поэтому печатная продукция должна оставаться в приоритете.

Любимый окулист

Любовь Жукова, председатель городского Общества слепых:

— Страшно оказаться в совершенной темноте. Глаза — это самое дорогое, что есть у человека. Все можно вылечить, но если зрение потерял, то все. Людмила Степановна оставляет нам надежду. Меня недавно перевели  в поликлинику ГБ№1, но я сразу сказала, что буду ходить только к Коноваленко, забрала свою карточку и хожу только в «семиэтажку» — к своему любимому окулисту. Людмила Степановна не просто посмотрит — она поговорит, обнадежит. Когда выходишь из ее кабинета, не только глаза лучше видят, но и настроение — на сто баллов.      

Научить любить людей — невозможно

Несмотря на негативное отношение к некоторой технике, противником прогресса Людмила Степановна отнюдь не является.

— Я считаю, что операции на глаза все же лучше делать лазером. Раньше, когда операции по восстановлению зрения делались «вручную», на прозрачной оболочке — роговице глаза — делались надрезы, и это влекло за собой утоньшение роговицы, осложнения после операции. Когда операцию делают при помощи лазера, с глаза просто испаряется рассчитанное компьютером количество роговицы, и зрение восстанавливается. Лазер — величайшее достижение.

Фото Анны Неволиной
Фото Анны Неволиной

Муж Людмилы Степановны  — терапевт.

— Дочь мы все вместе отговаривали, хотя она всей душой хотела поступить в медицинский. Слава богу, отговорили — она окончила экономический факультет УПИ. Профессия врача — очень тяжелая. Но о выборе своем не пожалела ни на минуту: общего стажа у меня — 37 лет. Я никогда не думала о том, что пациенты могут надоесть. Я люблю свою работу, люблю людей, которые обращаются ко мне за помощью, люблю им помогать. Наверное, это заложено в генах, в нашем врачебном менталитете. Научить любить людей — невозможно. Самая большая ценность для меня — это благодарность пациентов. Если они меня любят, значит, я — хороший врач.