17 ноября все участковые уполномоченные России отмечают свой профессиональный праздник. Об этом мало кто знает, поэтому редко поздравляют. Но участковые не ждут от людей невозможного — они готовы выслушать любого, не рассчитывая на «спасибо», и терпеливо объясняют разницу между полицейским и слесарем. «Городские вести» познакомились с прекрасным участковым и решили представить его нашим читателям.
Пришел на адский участок
— Хотите чаю? — Андрей Юрьевич встречает замерзших журналистов на пороге своего опорного пункта.
— К вам не попасть, соседям звонили, — жалуемся мы. — Соседи нервничают.
— Да, где-то порыв домофонного провода, вот и звонят в одну и ту же квартиру, — обезоруживающе улыбается участковый. Голубые глаза, мягкие жесты. Наверное, также он просит потерпеть и жильцов квартиры №3 — и им ничего не остается, как сменить гнев на милость и ответить: «Да, все хорошо, мы понимаем».
К участковым ходят часто: пожаловаться на соседей, пьющего мужа, великовозрастного сына-тунеядца, просто на жизнь.
— Я в полицию пришел работать 22 года назад, — начал свой рассказ Андрей Солуянов. — С Новотрубного завода уволился: пришел в цех №18 помощником мастера, а там начались повальные сокращения. Вот и ушел туда, где люди всегда нужны — в полицию, тогда еще милицию.
— Не страшно было? Одно дело завод — отработал смену, выпил бутылочку пива вечером и голова ни о чем не болит. А тут люди — общение в режиме он-лайн…
— Страшно не было. Было… как сказать, удивление, что ли. Особенно первое время. Мне достался участок, где общаги — пр. Ильича 3/2. Адский участок. Пришел первый раз, ужаснулся, как люди могут так жить. Свинарник. Банда малолеток тогда орудовала — отбирали пенсии у стариков, издевались над ними всячески. Не помните, наверное, была такая Катя Соломатова и ее оторвы. Некоторые из них выжили.
— Настроение какое у вас тогда было? Не хотелось спасти весь мир?
— Ну уж прямо и мир, — смеется Андрей Юрьевич. — На работу шел с желанием, но силы свои трезво оценивал. И до сих пор оцениваю. Тогда хорошая поддержка была — рабочая милиция, дружинники. Штаб у них на Ватутина был. Многому научился.
Слесарь, психолог, судья
Опорный пункт — квартира на первом этаже по Советской, 20б.
Зеленые бумажные обои, плюшевый потертый диван, занавески на окнах — плотно зашторены. Несколько рабочих столов, кругом стопки бумаг и документов.
Андрей Солуянов перехватывает взгляд и объясняет:
— Раньше — только печатная машинка. На столе 2-3 бумажки лежат — и то кажется много. А сейчас большой документооборот. Каждое заявление — фиксируется, на каждое обращение должны дать объяснение. Вот это, например.
Андрей Юрьевич показывает на листок. История стара как мир: жили-были мужчина и женщина, гражданским браком. Добра нажили, кредитов набрали, а потом что-то разладилось. Разошлись. Пришла женщина к участковому и просит нажитые пожитки разделить.
Не верится в абсурдность просьбы, поэтому нечаянно прыскаю в кулак.
Андрею Юрьевичу тоже смешно.
— Представили себе участкового, который делит ложки, вилки, гарнитуры? Смешно. А людям кажется нормально. Вот посмотрите на потолок.
Смотрим. Три желтых пятна — сверху топило.
— Бывает, что течет у кого-нибудь батарея, или тепла нет, звонят участковому: решите нашу проблему, — разводит руками Андрей Юрьевич. — То есть люди на самом деле думают, что сейчас берет участковый инструменты и идет батарею чинить. Глупости. Вот и сейчас абсолютно серьезно пишу ответ женщине с разделом имущества: стоит обратиться к мировому судье, написать исковое заявление…
И это не все забавные истории на памяти участкового.
— Летом была история на моем участке. Почтальон в Шайтанке работает — собаки ее почему-то очень не любят. Ей уже все коллеги перцовые баллончики поотдавали, не спасает — бросаются и все. Так вот: пишет заявление — на таком-то адресе собака перепрыгнула через забор и на меня кинулась.
Андрей Солуянов отправился на место, чтобы научить хозяев обращаться с животными. Походил по соседям, обратился к хозяевам — как собака могла перемахнуть через двухметровый забор. Ответ простой — никак.
Обратно к почтальону.
— Спрашиваю, как же она, два метра все-таки. Женщина отвечает: так она на сугроб забралась и оттуда спрыгнула. Зимой. Полгода назад.
На вопрос, почему только сейчас написала заявление, почтальон лишь пожала плечами: вспомнила и написала.
— Обращений сейчас стало больше, люди освоили интернет-сервисы. Многие от нечего делать, или в период осенне-весенних обострений пишут заявления на соседей: мол, та проституцией занимается, тот алкоголь продает, там дерутся или шумят. Приходится отрабатывать. Но к людям подход нужен — к каждому, иначе озлобляются. Но когда приходят и требуют найти потерявшуюся кошку — тут и у меня нервы сдавать начинают.
Нехорошая квартира
— С людьми работать сложно, согласны, — понимаем мы Андрея Солуянова. — Но расскажите, в каких конкретно случаях может помочь участковый. К нам в редакцию недавно приходила женщина, на Емлина живет. У них в подъезде — семья. Муж перманентно избивает жену, она кричит, дети плачут. В полицию женщина обратиться то ли боится, то и стесняется. Вот что делать?
— Бытовое насилие встречается часто. Многие женщины боятся писать заявления, приходят, говорят — попугайте. Не понимают, что участковые — не пугала, мы обязаны отреагировать, а это повлечет за собой последствия, вплоть до судов. Включают задний ход — мол, сами разберемся, помиримся. Что касается обращения к вам, то мы можем работать не только по заявлению самой потерпевшей. Сигнал может поступить от соседей, соцслужб или из больницы — и если в год таких сигналов наберется три, то уже государство встает на защиту женщины. Независимо от ее воли.
День участкового уполномоченного начинается рано: с утра получает служебный транспорт и разнорядку — что нужно отрабатывать.
— Сейчас проверяем оружейников и отрабатываем операцию «Должник», — смотрит в табель Андрей Юрьевич. — Нет, к оружейникам с собой не возьму. Место, где хранится оружие, должно быть известно только владельцу и мне.
Основное направление участкового уполномоченного — профилактика преступлений. Общаются с людьми, недавно вернувшимися из мест лишения свободы, отрабатывают людей, стоящих на учете, неблагополучные семьи.
— К вопросу о профилактике, — вспоминает Андрей Солуянов. — Была у меня семейка, жили за нарсудом. Супруги развелись, и экс-супруг продал свою долю квартиры другим людям. В итоге новые жильцы заезжают и замуровывают дверь на кухню — мол, наша собственность. Женщина, в свою очередь замуровывает дверь в туалет — а это моя. Началась настоящая война: ругались, дрались, подлости всякие строили. Один из жильцов даже специально в окно выпрыгнул — якобы, это соседи его выбросили. На несчастье провокатора, внизу с собакой гулял сотрудник ППС — увидел, потом рассказал, как было. В общем, судиться начали, досудились до того, что у каждого жильца этой квартиры появилась судимость. А потом разъехались — и стало все спокойно. Нехорошая квартира была.
Допиваем чай.
— Дома о работе разговариваете?
— Нет. Дома — дом.
— На пенсии, наверное, отдыхать от людей будете?
— Я в этом году должен был уйти. Но решил еще остаться на годик. А потом, на пенсии продолжу работать. Участковым уполномоченным.