Все любят красивые фотографии. Ну, правда. Покажите мне хоть одну девушку, в арсенале которой нет фотосессии. Причем, понятие «красивая фотография» у каждой свое — в фальшивом интерьере с профессиональным макияжем и в лучшем платье, love-story в лучах заходящего солнца в уютных полуодинаковых свитерах, шикарное платье на фоне графских развалин и т.д. Акцент — на красоте внешней, возведенной в абсолют удачным ракурсом и профессиональным фотошопом.
Поэтому, когда душа взбунтовалась и потребовала праздника среди серых будней, а ближайший отпуск лишь в апреле, то решение — единственное и очевидное — пришло само: фотосессия.
Я посмотрела 100500 фотосессий прекрасных дам: в платьях и без, с глазами и губами, с томным взглядом и манящей улыбкой и, наоборот, отрешенных, холодных королев. И… скучно, ну вот скучно. Представила, сколько времени надо мной будет колдовать визажист, который нарисует-таки глаза испуганной лани, и как я этими глазами буду в камеру смотреть, а потом… А потом бездарно смою все в душе, буду рыдать и смывать, смывать и рыдать. Сплошное расстройство.
Просматриваю ленту Фейсбука. Секунд на 15 останавливаюсь на одном изображении: с экрана смотрит девушка. Лицо в веснушках, губы, которые через секунду должны расплыться в открытой улыбке, но фотограф поймал мгновение, грань, между желанием улыбнуться и улыбкой, и глаза. То ли блики, то ли чертики, и глубина. Фотограф — Вероника Фризен.
Фото — личный аккаунт Вероники Фризен
— О, это же Ника! — девушка, которая приходила на практику в «Городские вести» несколько лет назад, сейчас стала отличным фоторепортером и автором интересного фотопроекта.
«…Это некий эксперимент на границе психологии и фотоискусства: с одной стороны, исследование эмоциональности, с другой — детальное изучение жанра портрета. Это попытка показать вас с новой стороны, раскрутить на нетипичную эмоцию. Итогом станет серия живых эмоциональных портретов…»
Хочу.
Стена из белого крашеного кирпича. Зеленые подушки. Штатив. Вероника, видя мое волнение, рассказывает истории из своих фоторепортерских будней.
— А мне надо прямо в камеру смотреть? Не снимай меня справа, у меня там зубы некрасивые. А если я моргну? А волосы так оставить или в хвостик собрать?
— Давай так. Ты не позируешь. Ты думаешь. Давно на море была? Представь себе свой идеальный отпуск, на море, в компании того, с кем тебе хочется на этот отпуск…
Сначала сложно. Присутствие постороннего человека не позволяет сконцентрироваться на ощущениях, но спустя минуту я уже в белой рубахе, по щиколотку в соленой воде, а ступни покалывают острые ракушки.
— А теперь подумай о детях, — Вероника командует эмоциями, старается заставить улыбнуться.
Вместо этого — слезы.
— Ты чего ревешь? — удивляется Вероника. — Это же дети, это же счастье.
— Ага, вот только «счастья» растут как подорожник — без меня, вечно занятой мамы.
Полтора часа. Без чемодана косметики. С чемоданом воспоминаний и пережитых эмоций.
Выкладываю фото в Фейсбук:
— Нет.
— Ух.
— Ты ли это?
— Тебя фотографировал гений?
— Светлана, это ваше худшее фото, сразу видно, что вас снимал тот, кто вас не любит.
Нет, это просто фотограф, который снимает душу.
— Что чувствую? — Вероника не любит отвечать на банальные вопросы, но как иначе спросить, с каким настроением фотограф приступает к работе? — Не знаю… любовь, может быть. Чувствую, что могу отыскать красоту. Не красивости типа макияжа или прически, не то, что на уровне формы, а то, что где-то между формой и содержанием: что-то настоящее. Я чувствую интерес, даже азарт иногда, когда пытаюсь это рассмотреть. Что нужно: терпение, чуткость. Важно прислушиваться к человеку по ту сторону камеры и сверяться с тем, как это отзывается в тебе. Такая гештальтическая штука. Мне часто бывает сложно войти в это состояние, но, когда удается его добиться, получаются удивительные вещи.
[nggallery id=456]