Первоуралочка Татьяна Мадыевская, отважно борющаяся с раком, пережила кризис.
Весеннее солнце — первое, после нескольких дней ненастья. Яркое, легкомысленное. Огромная вывеска «Областной онкологический центр» в его лучах не кажется страшной — наоборот, белые буквы, синий фон. Как облака. Совсем иначе — тревожно и угрожающе — она выглядела тогда, когда стало понятно: Тане плохо. Настолько плохо, что, судя по всему, конец.
Мне позвонила Танина подруга, без лишних разговоров сказала: «Свет, она дома. После реанимации. Лечиться не хочет — отказалась от химиотерапии. Говорит, бессмысленно. Все болит, есть не может».
Куча больничных выписок, документов, которые мы разослали по многочисленным знакомым в разные уголки страны. Несколько врачей, несколько отказов: бессмысленно транспортировать, может не перенести перелет, лечение адекватное — убедите ее лечь в больницу. Но Таня пошла своим путем.
Сегодня мы поднимаемся на 6-ой этаж онкоцентра, везем фрукты и хорошее настроение. Идем следом за мужем Тани, Александром, который с ней днем и ночью.
На встречу попадаются люди — у всех почти одинаковый оттенок лица: землистый, круги под глазами. Подсознательно опускаем глаза в пол и стараемся быстрее миновать коридор, где подспудно раздражаем румянцем и энергичными движениями.
У Тани отдельная палата. Оранжевая простыня на кушетке. Все кругом залито солнечным светом. На подоконнике — иконы, несколько книг, маленькая фотография, где четверо счастливых людей: Александр, Татьяна, маленький Клим и бабушка. На ней Таня с копной пышных светлых волос.
— Привет! — наша Таня садится на кровати по-турецки, открыто улыбается. Рядом капельница и кислородный аппарат. Таня на кислороде уже несколько дней.
— Мы приехали на химиотерапию 17 марта (это уже четвертая «химия»), для начала нужно было сделать компьютерную томограмму, — рассказывает Таня. — Мы ее сделали, там выяснилось — около сердца скопилась жидкость, ее надо откачивать. Меня срочно перевели в реанимацию, сделали операцию. Это нормальная история при химиотерапии.
Врачи настаивали — надо лечь в больницу, пройти еще один курс, но Таня отказывалась — опустились руки.
— Это странное чувство такое, очень раздражающее, когда ты в одну дверь, другую, а они все закрыты, — разводит руками девушка. — И больно, и обидно, и хочется кричать: «Откройте! Это я здесь!».
Врачи собрали консилиум — были и московские онкологи. Проработали несколько вариантов. Но Таня решила — домой. И точка.
— Мы же отчаянные — поехали домой, — добавляет Александр, присевший на краешек кровати.
Дома стало хуже. Организм отказывался принимать еду. Силы таяли. С ними таяла и надежда на чудо.
— Я подошла к зеркалу, посмотрела и вздрогнула. Сказала Саше: хоронить будете — лицо платочком накройте, — говорит Таня. — А потом мне сказали, что Екатеринбург привезли мощи Святого Пантелеймона. Я собралась, села в машину, Клима с собой. Мне казалось, что я просто обязана поехать и приложиться.
Татьяна съездила. Выстояла очередь к мощам. Вернулась домой и решила:
— Если утром открою глаза, то поеду в больницу. Если не открою — то повезут в другое место.
На утро Татьяна открыла глаза. С трудом, но открыла. Поехали в больницу. Там врачи ахнули: как, в таком состоянии, без кислородной поддержки, и еще ходит.
Для помощи делом:
Карта Сбербанк:
6390 0216 9056 7060 76
Татьяна Мадыевская
Для помощи словом:
https://vk.com/id72421210
— Отругали, в общем, мол, где мы ходим, — смеется Таня. — Сразу посадили на кислород и начали лечение. А я сижу и думаю: костюм весенний ребенку не куплен и сапоги резиновые тоже. А я ведь уже выбрала даже — синие, красивые. А еще племянница ждет в Испании, единственная, неужели не увижу?
Татьяне поменяли периодику капельниц. Уже на третий день спали отеки. Пропал кашель, осталась только одышка. Рука, движения которой причиняли боль, теперь двигается нормально.
— Вытаскивают, и слава Богу! Спрашиваю у врачей: а если не поможет? Они говорят: успокойся, есть еще парочка вариантов. Парочка — это хорошо, — уверена Таня. — А самое интересное знаешь что?
— Что?
— У меня волосы расти начали. Столько не росли, а тут прям заколосилась.
Действительно, химиотерапия, лишившая Татьяну волос, развернула силы организма в другую сторону — он проснулся и начал борьбу. Теперь он хочет еды — не жиденький бульончик, а жареное мясо и … коньяк.
— Мы тебя ждем домой. А еще тебя вместе с Климом ждут в красивой фотостудии, где очень хороший фотграф сделает вам отличную фотосессию.
— Да? Здорово! Так это же платье нужно! Я прям представляю себя в таком темно-синем, как у Мэри Поппинс, с белым воротничком.
… Татьяна быстро утомляется. Через 15 минут разговора уходим, обнявшись на прощание. Нас провожает Александр. Он невозмутим, неразговорчив. Сказал лишь одно:
— Умирать надумала, надо же. А у нас столько планов на лето. От смертушки я ее один раз отбил, теперь будем жить.