Жизнь среди людей

Как следователь первоуральской полиции Владимир Шардаков начал чинить патефоны и стал старостой церковного прихода.

17 апреля в России отмечают День ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск. Именно поэтому мы отправились в гости к ветерану следствия Владимиру Шардакову.

Когда заходишь в квартиру Владимира Николаевича, сначала не замечаешь ничего необычного: чисто, уютно, комнаты большие и светлые. Диван возле стены, сервант, рабочий стол, рядом — стул.

И только когда начинаешь внимательно оглядываться по сторонам, видишь: на полке ручной работы стоит старый умывальник — он чугунный, тяжелый, похож на кувшин, и ручка такая — с выемкой, чтобы на гвоздь подвешивать.

Фото Анны Неволиной

Тут же — керосиновые лампы, висят вперемешку с часами на цепочке.

Фото Анны Неволиной

Оркестровая труба вместо горна, который искал Владимир Шардаков. Возле стола — какие-то детальки в коробочке — оказывается, это патефон, который сейчас реставрирует Владимир Шардаков.

 

Долгий путь в милицию

— Присаживайтесь на диван, — говорит Владимир Николаевич. — О чем разговаривать будем? Обо всем? Отлично. Вот смотрите — знаете, что это?

Владимир Шардаков достает небольшую железную коробочку, начинает, лукаво поглядывая, собирать вместе какие-то хромированные детали. Через минуту коробочка превращается в мини-патефон. Владимир Шардаков идет к серванту, достает пластинку, бережно укладывает ее на растопыренные «усики» патефона, заводит инструмент, и вся комната наполняется звуками песни «Наш паровоз, вперед лети».

— Пластинка почти свежая, 56-ой год, — шутит Владимир Николаевич. — Она, кстати, не виниловая, а шлаковая. Если ее случайно уронить, разобьется вдребезги.

Пластинки для патефонов Владимир Шардаков находит у друзей и знакомых.

Владимир Шардаков за полминуты собирает мини-патефон. Фото Анны Неволиной
Пластинки Владимир Николаевич находит у друзей и знакомых. Фото Анны Неволиной

Показав «чудо техники», Владимир Николаевич начинает рассказывать о себе.

— Родился я здесь, в Битимке, учился во всех школах, которые раньше тут были — и в Билимбае, и в битимской 40-ой, — улыбается Владимир Николаевич. — Потом — профтехучилище: учился на вальцовщика горячего проката труб, затем — техникум связи. Военное училище в Томске, из него ушел в армию — служил в Прибалтике. Вот смотрите, фотографии — в шапках, шинелях — в Томске тоже бывает жарко. А в 90-е уволился из армии, вернулся домой. Нужно было зарабатывать, семью кормить. Пошел в милицию — там предложили стать участковым в родном поселке.

 

Он вокруг нее с топором ходит

Долгое время Владимир Шардаков работал участковым, потом исполнял обязанности начальника отделения милиции, затем перешел в следственный отдел.

— Я не могу вам ответить на вопрос, где сложнее или интереснее — участковым работать или следователем. Среди людей ведь живем, — философски произносит Владимир Николаевич. — Везде есть свои плюсы, свои минусы. Когда работал участковым, поменьше было бумажной работы. Сейчас-то просто — компьютеры появились: ошибся — исправил. А у нас печатные машинки были, причем с такими клавишами, по которым нужно было прямо стучать — от легкого прикосновения буква не пропечатывалась.

Фото Анны Неволиной

Просим Владимира Николаевича вспомнить пару интересных случаев, которые произошли с ним на службе. Майор в отставке долго думает, но потом решается рассказать.

— Я тогда работал участковым. Время — около полуночи, домой только пришел. Забегает ко мне сосед. Говорит: «Не пойму, что с сыном. Пришел домой, у него все руки в крови». Пошли смотреть. А у меня даже оружия нет — только-только участковым начал работать, одни наручники при себе. Пришли к деревянным стайкам — там в 90-е люди скотину держали. Подходим к соседкой стайке, сын его там уже — свет горит. В щелку-то смотрю — на полу женщина лежит мертвая, а он вокруг нее с топором ходит. Вот ваши действия какие? А мне нельзя было домой убежать. Что делать? Зашел, начал с парнем разговаривать: потихоньку, уговорами, забрал у него топор, в наручники заковал, в отделение доставил. Его посадили потом, а парень-то совсем молоденький был.

 

Старина и Instagram

После выхода на пенсию в 2003 году, Владимир Шардаков работал в разных местах — мастером в «Водоканале», начальником лесообрабатывающего цеха и начальником газовой службы в СХПК «Битимский», в службе безопасности банков. Но последние несколько лет предпочитает помогать супруге — ведет кружок «Сделай сам» в местном клубе.

У Владимира Шардакова две дочери, но они по стопам отца не пошли — работают в далекой от полиции сфере. Внуков Владимир Николаевич пока только с нетерпением ждет.

— Первый раз пришло ко мне человек 20, — говорит Владимир Шардаков, — сейчас осталось всего четверо. Остальные то приходят, то не приходят. У меня мальчики, в основном, занимаются. У девочек-то свои занятия — секции, кружки, танцы, а парням нужно что-то занимательное, у них усидчивости нет. Опять же, к старинным вещам у них интерес огромный, как и у меня. Ведь есть цена, а есть ценность.

Фото Анны Неволиной

Для меня вся моя «коллекция» очень ценна. Старинные вещи я ищу везде, где-то покупаю на свои деньги. Среди людей ведь живу, все можно найти, было бы желание. Я восстанавливаю старинные вещи, чтобы люди знали, что это — не железный чемодан, а мини-патефон, ребятам в клубе, опять же, интересно. Им же нужно чем-то заниматься. В городе вариантов досуга — масса, в у нас в Битимке приходится придумывать: куда прийти, что сделать.

Владимир Шардаков:

— Если бы была возможность начать все заново, я бы все равно пошел в милицию работать. Только бы некоторые вещи делал иначе. А так… С самого детства хотел военным стать.

Но любовь к старине не мешает Владимиру Шардакову вести свою страничку в Instagram — там он выкладывает фотографии музейных экспонатов.

— Вот, смотрите, лайки набираем, — протягивает планшет Владимир Николаевич. — Вы про «Час Земли» слышали? А мы с женой уже не первый год участвуем — свет выключаем, а керосинку включаем, патефон заводим — прикольно.

Как признается Владимир Шардаков, «совершенно случайно» его избрали еще и старостой церковного прихода.

— Я верующий, но не до бессознания. Раньше же все атеистами были, а сейчас вот, видите, к Богу потянулись.