С момента вступления в силу Закона «Об охоте…» со стороны специалистов на местах в адрес законодателей неоднократно звучали упреки в отсутствии концептуальности данного документа, так как он не дает ответа на два главных вопроса: что мы хотим получить в результате применения этого Закона? И какова роль традиционных для России общественных организаций охотников в новых экономических реалиях?
Закон «корявый», но менять его не следует
Министр природных ресурсов и экологии Юрий Трутнев в 2010 году во время своей пресс-конференции признался, что новая редакция Федерального Закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов» не совершенна, однако, требует только дополняющих его нормативных актов, а не кардинальных изменений. По мнению Трутнева, в целом Закон направлен на решение сразу нескольких архиважных задач. Во-первых, усилится государственный контроль в части получения разрешений на охотничье оружие. Во-вторых, уйдет коррупционная составляющая в охотничьей сфере. В-третьих, упростятся взаимоотношения охотника и охотничьих хозяйств. В-четвертых, охотхозяйства возьмут на себя ответственность за противопожарную безопасность в лесу. И, наконец, в-пятых, госбюджет получит дополнительный доход в виде платы за использование охтугодий.
В теории все, казалось бы, логично и обосновано, но в жизни, как это часто обычно бывает, все получается несколько иначе. Правоприменительная практика показала, что зачастую возникают ситуации двойного трактования норм, невнятно прописанных в Законе «Об охоте…», а это приводит к параличу деятельности охотхозяйств и возникновению справедливого возмущения в охотничьей среде. Что же касается федеральных законодателей и чиновников, то они считают, что в этом ничего страшного нет, просто работу над созданием дополняющих закон нормативных актов необходимо продолжить. И еще федералы не теряют надежды, что со временем у нас в стране обязательно появится цивилизованное развитое охотничье хозяйство.
Нас ничем не заинтересовали
За разъяснениями о том, какие трансформации могут произойти в ближайшее время в первоуральском «Обществе охотников и рыболовов» в связи с изменениями в законодательстве, «Городские вести» обратилась к охотоведу Василию Мельникову.
— Василий Николаевич, в законе «Об охоте…» появилось новое понятие — охотхозяйственное соглашение. Что оно означает?
— В связи с этим понятием, в Законе предусмотрена платность пользования охотничьими угодьями на территории Российской Федерации. При подаче заявки на заключение соглашения на право пользования охотничьими угодьями организация или частный предприниматель обязаны на территории Свердловской области внести единовременный сбор — 10 рублей за гектар. Следовательно, первоуральскому Обществу охотников и рыболовов для того, чтобы закрепить за собой охотничьи угодья, нужно заплатить государству порядка 1,5 миллиона рублей. Но существует еще и перечень документов, которые должен представить заявитель. Если прежде все вопросы, связанные с охотустройством брало на себя государство, то теперь эти обязанности возложены на плечи заявителей. Нам нужно будет проводить бонитировку охотугодий, учетные работы, делать картографию. А всем этим занимаются специализированные организации, обладающие лицензией на осуществление такой деятельности. Их услуги платные. Поэтому нам придется еще выложить 2-2,5 миллиона рублей. Мы 50 лет вкладывали деньги в содержание государственных охотничьих угодий, в содержание государственного животного мира, а сейчас с нас за это просят еще по 10 рублей за гектар.
— В связи с возникновением дополнительных расходов стоимость путевок для членов общества увеличится?
— В этом году цены не повысили. Мы, как старейшие пользователи, можем не заключать соглашение до окончания срока действия лицензии, выданной еще в 1995 году. Ее срок заканчивается в 2020 году. У нас в запасе есть 9 лет. Но если бы не это обстоятельство, то стоимость путевки выросла бы уже в этом году, как минимум, на порядок.
— Государство постаралось чем-то заинтересовать пользователя охотугодий?
— Государство совершенно не заинтересовало охотпользователя. Если бы нам передали в пользование и животный мир, находящийся на территории охотничьих угодий, тогда мы были бы заинтересованы в увеличении численности животных, потому что от этого будут идти доходы, в доступности охотугодий, потому что это тоже доходы. Но государство все распределительные функции оставило за собой. Мы занимаемся ведением охотничьего хозяйства, а Москва решает за нас, сколько животных мы имеем право добыть. Вот и все.
У нас отнимают право на отдых
— Василий Николаевич, вас откровенно толкают на отказ от общественной деятельности в пользу коммерческой, следовательно, вам придется значительно повысить цены на путевки. К чему это приведет?
— Наши государственные люди либо забывают основной Закон, либо пытаются подмять его под себя. У нас в Конституции написано: каждый гражданин имеет право на отдых. Кто-то едет отдыхать на Майами, а я, простой российский гражданин, жду сезона охоты, и мне ничего лучшего не предоставляют, кроме рюкзака и ружья за плечами, и возможности побродить по охотугодьям. И что я добуду, или не добуду — не важно. Важно общение с природой. А в результате нынешних преобразований доступность охотничьих угодий будет принадлежать отдельным гражданам Российской Федерации, у которых на это есть деньги.
— А что плохого в том, что за свои деньги человек получит стопроцентную гарантию добыть зверя во время организованной охоты?
— Да такой охоты как в России уже нигде нет! Возьмем американскую систему. Все принадлежит государству. Приезжаешь в любое место, находишь представителя государства — егеря, платишь ему определенную сумму, и он предоставляет тебе право на охоту. Сажает тебя на вышку — стреляй. Застрелил. Он тебя увез обратно и до свидания. Это не охота, это убийство. Русского человека нельзя держать в таких рамках. Он получает удовольствие не от того, что в конкретном месте застрелил конкретное животное и, положив на загривок кусок мяса, уехал домой.
— Так что же нужно русскому охотнику?
— В русской охоте заложен принцип не обогащения, а принцип удовлетворения от охоты. Вот это нынешние госчиновники и пытаются искоренить. Да денег будет больше. Но теряется культура охоты, теряется сущность общения с природой, теряется основная идея охоты — развитие человека, как умственное, так и физическое.
Охотообщестов ничего не делает?
Александр Васильев, государственный инспектор Департамента по охране, контролю и регулированию животного мира Свердловской области:
— Наше охотообщество ничего не делает. Заплатив за разрешение охотиться, например, на лося в их угодьях, человек должен получить полную услугу. Охотпользователь обязан предоставить егерей, провести инструктаж по безопасности, расставить охотников по стрелковой линии и организовать загон. Если вы охотитесь на птицу, егерь должен вас отвезти на место, где эта птица есть. Ничего этого наше охотообщество не делает. Охотники бродят сами по себе, какой ущерб они наносят лесу, неизвестно и плюс — ежегодные самострелы. Сейчас у Мельникова нет другого выхода, кроме как начать зарабатывать деньги, чтобы не распалось охотообщество. А зарабатывать можно, во-первых, только организацией охоты, во-вторых, полувольным содержанием животных, в-третьих, развивать любительское рыболовство. Зарыблять водоемы, организовывать платные рыбалки. Вот задачи общества.