У семьи Сысолиных осенью прошлого года сгорел дом. Администрация выделила погорельцам однокомнатную квартиру, которая находится в аварийном состоянии. Ремонт многодетная семья должна делать за свой счет, который им никто не собирается оплачивать, тепла в квартире до сих пор нет, трубы продолжают бежать, а окно не спасает даже от ветра.
Лучше общежития?
— У нас 11 сентября 2010 года сгорел дом в поселке Молодежный, — рассказывает Ольга Сысолина. — Хотя все произошло средь бела дня, успели выскочить, кто в чем был. Сгорело все. Успели спасти только документы, детей и животных.
На следующий день, 12 октября, Ольга пошла в жилотдел в Администрацию, написала заявление на предоставление жилья. Тогда же заключили договор социального найма на однокомнатную квартиру, но начальник жилотдела сразу предупредила, что в этой квартире незаконно проживают граждане. Так получилось, что в 2006 году основной квартиросъемщик умер, но квартира была не приватизирована, поэтому отошла муниципалитету. Но там продолжает жить гражданская жена умершего, которая никак не хотела съезжать добровольно.
— Нам предложили взяться за то, чтобы ее выселить, пообещали, что тогда мы получим эту квартиру, — говорит Ольга. — Конечно, мы согласились, хоть квартира и однокомнатная, всего 12,9 квадратов, но все равно лучше, чем общежитие, хоть какие-то удобства.
3 февраля уже этого года городской суд постановил ее выселить. Все это время семья Ольги снимала квартиру. Только 5 мая женщина сама принесла ключи от квартиры судебным приставам, которые и передали их в жилотдел.
— Мне позвонила Кузнецова, начальник жилотдела, сказала забрать ключи, — продолжает Ольга. — До этого времени в квартиру попадали только приставы, с тем, чтобы вручить письмо. То есть квартиру никто не осматривал, никто не знал, что там есть, а чего нет. Когда я получила ключи, то попросила работников жилотдела сходить со мной и посмотреть, в каком состоянии помещение, потому что, когда мы будем через три года эту квартиру сдавать, с нас могут потребовать то, чего там сроду не было.
Ремонтируйте или съезжайте!
Ольга общалась с бывшей жительницей квартиры, та уверила ее, что там есть краны, окна, двери. Раковины нет, потому что ее выкинули, а все остальное — в порядке.
— Когда мы 5 мая зашли в квартиру, были, мягко скажем, поражены, — говорит Ольга. — Там бежало все, да и сейчас бежит: трубы, канализация, унитаз, раковину поставили, тоже бежит. У окон нет второй рамы, в радиаторах отопления — дырки. Я обращалась к Кузнецовой, к Переверзеву — ответ один и тот же: ремонтируйте своими силами или освобождайте квартиру. Почему-то они решили, что я их прошу сделать капитальный ремонт. Но мне не нужен капремонт, нужно только, чтобы отремонтировали батареи.
Управляющая компания, которая составляла акт, сказала, что подобный ремонт выльется многодетной семье примерно в 50 тысяч рублей. А еще нужно менять трубы, канализационный стояк, окна. По идее, рассудили Сысолины, все это должна делать Администрация, потому что квартира муниципальная. А 3 ноября к Ольге пришли представители управляющей компании и сказали, что будут срезать батареи, раз делать их никто не собирается.
— Я понять не могу, почему я-то должна там что-то делать? — возмущается Ольга. — Квартира-то Администрации принадлежит. Если мы захотим там что-то сделать, обязательно должны приглашать жилотдел, Администрацию, чтобы они это все зафиксировали, дали разрешение, потому что это — их квартира. А как батареи ремонтировать — за свой счет, пожалуйста. Мы к ним ходили, говорили, что нам будут срезать батареи. Ответ: «Пусть срезают». Я им говорю: «Тогда приходите, составляйте акт, потом ведь с нас эти батареи трясти начнете». Они отказываются.
«Делайте сами»
Деньги, которые Ольга вкладывает в ремонт — она переклеила обои и плитку, возвращать ей никто не собирается.
— Мы вот унитаз поставили, а нам в Администрации говорят: «Какие деньги? Это же вам надо!», — говорит Ольга. — При этом все, что мы там сделаем, забрать с собой при переезде мы не имеем права, потому что в договоре социального найма прописано, что мы должны содержать квартиру «в надлежащем виде». А надлежащий вид кто устанавливает? Я вот считаю, что надлежащий вид — это в какую въехали, такую и оставили. Мне муж тоже говорит: «Да ладно, плюнь, давай поменяем эти батареи». А я считаю, что так нельзя! Чтобы установить батареи, нужно, предположим, десять тысяч отдать, потом, чтобы их снять, еще десять. А у нас трое детей. Но это никого не волнует. Действительно, зачем мы будем свой дом ремонтировать, когда надо муниципальную квартиру в надлежащий вид привести? Но ведь и по закону, я не говорю уже про моральные принципы, квартиру должна ремонтировать Администрация.
Когда Ольга с семьей только въехали в квартиру, отопления там уже не было. На кухне под батареей стояла банка и лежала тряпочка, чтобы вода из батарей не растекалась по всему полу. А когда отопление включили осенью, из батареи хлынул поток кипятка.
— Хорошо, что у старшего сына, который тогда был один дома, хватило ума закинуть все это одеялом, — вспоминает Ольга. — Цветок на кухне сварился, шкафу тоже нелегко пришлось, мы его выбросили потом, про стену, в которую гейзером бил кипяток, и говорить нечего, как и про то, что ребенок себе руки обварил.
У окна есть только одна наружная рама, семья все время включает газ на плите или обогреватель — по-другому просто замерзнут. Ольга уже не претендует на ремонт, для нее сейчас главное, чтобы решилась проблема с батареями. Но пока Администрация непреклонна: «Делайте сами!»