Страшное убийство потрясло Первоуральск. Пытаясь отомстить бывшему мужу, многодетная мать Ирина Теньзина лишила жизни их общего сына Никиту. При этом, женщина так и не раскаялась в содеянном. По словам сотрудников полиции, единственное, о чем сожалеет детоубийца — не успела выкупить заложенное в ломбарде золото и снять деньги со сберкнижки.
Вплоть до пожизненного
Утром, 3 августа в полицию Первоуральска обратился мужчина с жалобой на то, что его 35летняя жена Ирина Теньзина не дает ему общаться с их общим четырехлетним сыном. Полицейские вызвали женщину для беседы. Та первоначально отвечала что-то невразумительное — дескать, десять дней назад ребенок ушел гулять со сверстником, до сих пор не вернулся и где он — знать не знаю. Но довольно быстро наркоманка, за спиной которой уже был срок нахождения в местах не столь отдаленных, призналась, что ребенка просто нет в живых.
Дальнейшие признания были еще более шокирующие.
— Примерно 2223 июля, — рассказывает старший помощник руководителя следственного управления по взаимодействию со СМИ Александр Шульга, — женщина поссорилась со своим бывшим мужем, и тот уехал в Артемовский. Причины конфликта, повлекшего такие страшные последствия, неизвестны.
Подняв посреди ночи всех своих детей — дочерей пяти и шести лет от предыдущего брака и маленького Никиту, Ирина Теньзина отправилась с ними в сторону леса. Первоначальная мысль детоубийцы — завести мальчика в лес и там оставить. Но потом Ирине на глаза попался полуразрушенный обгоревший дом на окраине Динаса — по улице Крылова, 96. В воспаленном сознании наркоманки возник новый ужасный план.
Женщина завела ребенка в дом, а двух девочек оставила дожидаться на улице. Эти развалины стали последним, что увидел в своей жизни маленький Никита — Теньзина задушила его ремнем, а бездыханное тело сбросила в подпол.
Совершив страшное, женщина вернулась к дочерям и отправилась с ними домой. Мертвый ребенок пролежал в доме 10 дней (!). Все это время его мать продолжала жить обычной жизнью, совершенно ничем не выдавая себя.
По данному факту следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Свердловской области возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного пунктом «в» части 2 ст. 105 УК РФ — «Убийство малолетнего».
Ирина Теньзина уже заключена под стражу, ей грозит срок заключения вплоть до пожизненного. Тело Никиты направили на судебную экспертизу, которая прошла 6 августа.
Глаза у нее страшные
«Городские вести» решили наведаться в микрорайон Динас, где жила семья. Серая типовая пятиэтажка по улице Пушкина, серая металлическая дверь, за которой — тишина. Двери нам никто не открыл, пришлось разговаривать с соседями.
— Она ни с кем не общалась — жила сама по себе, — рассказывает соседка убийцы пенсионерка Лидия Курова. — Да и не было желания с ней общаться — глаза у нее страшные, злые. Я редко видела мальчика, общалась, в основном, с девочками — угощала их конфетами, хорошие девчушки. Мальчик здесь появился совсем недавно. Бабушка Люба (мать Ирины Теньзиной — ред.) давно на пенсии, жила с внуками, нормальная семья. Не пили, не дебоширили. Один раз, правда, был случай. Дочь Ирина стучалась долго в двери. Думаю, кто громыхает посреди ночи, а открыть страшно было — живу с внуком-инвалидом. Потом смотрю — а на площадке лужа крови. Подколола дочка мать тогда, за то и села. С отцом мальчика часто ругались. Буквально весной она выгоняла его вместе с мальчишечкой, кричала, что убьет их, если не уйдут. Бабушка тянет детей сама, живут на одну пенсию. Сейчас после этой трагедии хочет забрать девочек к себе, уехала сегодня оформлять документы.
Во время первых допросов Ирина Теньзина не раскаивалась в содеянном, а переживала — пропадет золото, которое она заложила в ломбарде.
Они не люди, а существа
Марина Быкова, психотерапевт:
— Статистика показывает, что женщины, способные на такие вещи — с психическими отклонениями. Может быть несколько факторов. Затяжная послеродовая депрессия, болезненный эгоцентризм, эгоизм, если были какие-то конфликты, прогрессирующая шизофрения, начавшаяся после родов — есть и такие случаи. Вообще, мы с вами говорим о синдроме, который психиатры называют «синдромом Медеи». Медея — это героиня греческих мифов, она убила своих сыновей за предательство мужа. Подтекст этого поведения таков — я тебе не нужна, значит и ребенок не нужен. Я убью ребенка, перечеркивая, завершая наши отношения — нас больше ничего не связывает. Такой нездоровый знак протеста. Но это — говоря о нормальных семьях. В нашем случае речь идет о наркоманке.
Шансов на то, что даже после реабилитации женщина станет нормальной — нет. Для меня наркоманы — особая каста людей. Наркоман — это человек, который столько видел и через столько прошел, что выгорел как личность. Они воруют, они врут, они просто неадекватны — по этой причине я откровенно боюсь наркоманов, невозможно просчитать их реакции. У них настолько извращенно начинают работать мозги, что я их никогда не беру на терапию. Когда человек употребляет наркотики, у него в мозгу лошадиными дозами вырабатываются вещества, отвечающие за удовольствия. Когда наркоман перестает употреблять, у него начинается ломка.
Можно считать, что он находится в состоянии глубочайшей органической тяжелейшей депрессии — канальцев, которые отвечают за нормальные человеческие эмоции, нет, их стерли просто. У наркомана, даже бывшего, мозг никогда не будет работать в нормальной химии, как у обычного человека, там все повреждено.
Женщина—наркоман — это ужасное существо. У нее уже все выжжено — она ни радоваться, ни любить не может. Редко, когда они могут черты личности сохранить. Когда вы сказали, что детоубийца была наркоманкой, для меня все встало на свои места — это был чисто акт мести мужчине: не хочешь со мной договариваться, не хочешь мне помогать, ты меня не любишь — вот, получи. Тут чувства ребенка ее меньше всего волновали, это просто была месть.