Жители Трудпоселка ведут активную борьбу за признание и устранение нарушений со стороны ПНТЗ. За последнее время им удалось добиться признания заводом того факта, что шум, мешающий местным жителям спать, действительно исходит от ЭСПК. Но жители на этом не останавливаются — в субботу они провели митинг и подписали резолюцию, в которой требуют от завода выполнения всех взятых ранее обязательств.
Борьба в разгаре
Суббота, 17 часов вечера. К площадке возле продуктового магазина со всей территории Трудпоселка стекаются люди. Они собираются обсудить сложную экологическую обстановку в их родном поселке.
— Со времени нашего последнего собрания мы существенно продвинулись вперед, — начинает свое выступление общественник Владимир Терехов. — Мы обратились во все правоохранительные органы, в природоохранную прокуратуру, написали массу запросов и получили на них ответы. Самое главное наше достижение — это признание ЭСПК того, что шум связан с этим комплексом напрямую. Для нас это большая победа, ведь при скоплении предприятий сложно доказать конкретно чью-то вину. Так же мы с вами провели замеры, привлекли СМИ, обратились в общественную палату РФ, которая взяла на контроль данную проблему.
Во время общественной инспекции на ЭСПК, в проведении которой участвовал Владимир Терехов, была выявлена масса нарушений, в частности, площадка хранения и переработки шлака. Также общественникам не показали приборы учета, по которым ведется контроль выбросов в окружающую среду.
— Значит, они отказываются пускать независимую комиссию замерить газ? Чтобы в любой день можно было прийти, а не за неделю предупреждать, — вмешивается местный житель Юрий Коленский.
— Нам очень сложно было доказывать причастность ПНТЗ к шуму, — отвечает Владимир Геннадьевич. — По закону, если независимая комиссия хочет провести проверку шума, то она должна уведомить руководство завода за неделю. Есть вариант — заплатить десять тысяч рублей, провести замеры, но куда мы потом с их результатами? Их не один суд не примет во внимание. Природоохранная прокуратура не возьмет в качестве доказательств. Можно действовать по-партизански, но, чтобы добиться результатов, нужно действовать официально.
— По таким законам нам точно не выиграть, — возмущается Юрий Тимофеевич. — Пока мы будем ждать эту неделю, они успеют тщательно подготовиться.
Своим досталось за бездействие
— Помните, я просил вас звонить диспетчеру, если вы услышите шум? — обращается к присутствующим Владимир Геннадьевич. — Так вот, за все это время в диспетчерскую НТЗ поступил только один звонок, но в этот день предприятие не работало. От вас же ничего не требуется: сидите на диване, услышали шум, поднимаете трубку, набираете диспетчера, спрашиваете, как его зовут, сообщаете о проблеме — и все. Не надо же никуда ходить, никому писать. Но мы же с вами этого не делаем. Помните, говорил вам, чтобы скорую вызывали, если почувствовали себя плохо? Пускай она фиксирует, когда и сколько человек обратилось. Никто не вызывал. Так мы с вами ничего не добьемся. Дитя не плачет, мать не разумеет.
— Вот мы с вами собрались второй раз, — добавляет Александр Орехов. — Как старший поселка, я говорю вам, что живет у нас 800 человек. Все кричали о том, как им мешает шум, а сегодня пришло всего 40 человек — вот она, наша с вами активность.
«У меня лаборатория меряет»
Где-то на середине митинга приехал главный инженер ПНТЗ Валерий Трескин. У толпы прибавилось энтузиазма.
— Ну, наверное, все знают, как работает НТЗ, — начал свою речь Валерий Вла-димирович. — Не в плане экологических вещей, а в плане того, что мы шумим. Да, шум сегодня существует, и мы работаем над его подавлением. За последнюю неделю начинаем забирать азот, останавливаем у себя станцию А-8, уже практически ее закрыли. По замерам, которые были сделаны на прошлой неделе, у нас звуковое давление в дневные часы не превышало допустимых норм.
— Неправда! Неправда! — кричит толпа.
— У меня меряет лаборатория, — ответил на выпады Валерий Владимирович. — Я лично готов сказать, если надо будет замерить, когда мы приедем к вам, и на какие улицы. С 1 октября ЭСПК встает на капремонт, и будут монтироваться глушители на азотные и кислородные трубы. Главный источник шума — кислород высокого давления, 30 атмосфер. Иногда при производстве нам приходится сбрасывать его.
После некоторой паузы Валерий Владимирович переключился на другую тему.
— Теперь о другом: закончен мониторинг по выбросам. Его выполняла организация из Екатеринбурга. В конце месяца я надеюсь получить результаты. Помимо этого, еженедельно за моей подписью уходят результаты выбросов трубы ЭСПК. Еще можно сказать про шум от разгрузки лома. Я общался с «Метой» (компания, поставляющая металлолом на ЭСПК — ред.) по поводу того, чтобы грузчики разгружали лом, не бросая его с высоты. Сейчас «Мета» рассчитывает вариант установки вокруг места разгрузки лома шумопоглощающих заборов. Но это надо выполнить проект, чтобы получить эффект от этой работы.
Эту гадость нам под ноги?
— Скажите, почему вопреки госэкспертизе и общественной экспертизе на территории ПНТЗ перерабатывается шлак? — спросил Владимир Терехов.
— Весь переработанный шлак, который вы видели, его вывезли, — ответил Валерий Трескин. — Почти 28 тысяч тонн шлакового щебня. Этот щебень используется для отсыпки дорог, не основных, а вспомогательных. Это компания, которая переработала, забрала у нас весь шлак. Он образуется при работе ЭСПК ежедневно, но мы снова начнем перерабатывать вместе с «Экорусом», в сентябре месяце. Может быть, даже будем пробовать отсыпать дороги у себя. По анализам он соответствует ГОСТу, как шлаковый щебень.
— Это вы нам хотите под ноги сыпать?! — возмутилась толпа.
— У меня вопрос, — говорит Владимир Геннадьевич. — Вот главный инженер говорит, что есть лаборатории, там экологи сидят. Вот ответ из природоохранной прокуратуры на наше заявление, которое мы делали в марте. В этом ответе все четко и по-русски написано. То, что говорят представители НТЗ, не соответствует действительности, или я это плохо читал? У меня вопрос: почему ваши показания не сходятся с показаниями природоохранной прокуратуры?
— Можно и государственные органы запросить, — говорит Валерий Владимирович. — У меня лаборатория аттестована.
Итогом практически полуторачасового митинга стала резолюция, которую жители поселка намерены отправить мэру, губернатору, уполномоченному по правам человека, прокурору Свердловской области и президенту.
Мысли участников
Юрий Коленский: «Надо выходить в Госдуму. Вносить поправку в закон, чтобы независимая комиссия могла прийти и в данный момент проверить работу завода. Пока ПНТЗ не будет открыт, мы никогда ни о чем не договоримся. Пока мы со своими приборами независимыми не замерим там и тут, ничего не сдвинется с мертвой точки. Они говорят, что у них ПДК в норме. А очистка — не работает! Если бы она работала, над трубой теплый дым был бы виден, марево. Его нет. Ни зимой, ни сейчас».
Александр Паньшин: «Будем надеяться, митинг что-то даст. Любой разговор должен восприниматься обеими сторонами нормально. Если будут прислушиваться к людям, то будут и какие-то сдвиги. Изменить что-то на заводе — процесс сложный. Шум в скором времени, я думаю, прекратится. А запахи мы чувствуем, но доказать-то не можем! Иногда выйдешь в безветренную погоду при низком давлении, газы опускаются вниз — и практически нечем дышать вечером. Не знаешь, куда деваться!»
Валерий Трескин: «Жители Трудпоселка сейчас спрашивали — почему им, как в Талице, не устанавливают пластиковые окна, которые могли бы их защитить от шума. Ситуация непростая. Сначала здесь, как и в Талице, предполагалось поставить отражающий экран. Сделали проект, по оценке отражаться будет 5-10% максимум. Может быть, действительно, лучше здесь поставить окна? Когда делали проект ЭСПК, считали, что Талица подвергнется шуму. Оказалось, что звук отражается от стены комплекса и обратной волной направляется сюда. Поэтому однозначных, 100% решений тут пока нет».