На прошлой неделе мы рассказывали о том, как четверо активистов проникли на территорию «Русского хрома» и набрали несколько бутылей воды из отстойника предприятия, шламоприемника и речки Пахотка, впадающей в Чусовую. Энтузиасты забили тревогу после того, как поступил сигнал от местных жителей — мол, Пахотка окрасилась в нехарактерный для воды цвет, скорее всего, завод сбрасывает «что-то нехорошее». Под «чем-то нехорошим» подразумеваются токсичные соединения шестивалентного хрома. Воду на экспертизу, результаты которой не будут иметь никакой юридической силы, сдали, но усилия не прошли даром — деятельностью активистов заинтересовались «зеленые». 10 мая гринписовцы пожаловали в Первоуральск из Санкт-Петербурга, чтобы разобраться в ситуации и взять уже свои, по их мнению, легитимные пробы. На территорию предприятия «Русский хром-1915» отправились и «Городские вести». Подробности — в нашем материале.
Место сбора — Первомайка. Если в прошлой «экскурсии» приняло участие лишь четверо человек, то пятничная вылазка собрала гораздо больше народу — уже известный нам первоуралец Степан Черногубов, публицист Александр Аникин, журналист Михаил Фрибен, Павел Катаев и Сергей Кириллов — представители «Зеленой лиги», и, непосредственно, координатор токсических проектов из «Greenpeace» Рашид Алимов. В руках у Рашида — пластиковый ящик, как выяснилось впоследствии, в нем — стерильная лабораторная тара для забора воды и, возможно, почвы.
Маршрут известный — дойти до того места, где речка Пахотка (она же Черная) выходит их шламоприемника. Шламоприемник — глиняный резервуар, небольшой искусственный пруд, где собирается вода после переработки на станции нейтрализации. По информации из экологической службы «Русского хрома-1915», сюда не попадает шестивалентный хром — максимум трехвалентный, который не наносит вреда организму человека. Общественники и зеленые намерены на слово не верить, а взять пробы на экспертизу во что бы то ни стало.
— Что будете делать, если снова появятся сотрудники службы безопасности? — интересуемся мы.
— Мы ни с кем не намерены конфликтовать, тем более со службой безопасности, — отвечает Михаил Фрибен. — Просто спокойно уйдем, прихватив с собой пробы. Любые попытки применения физической силы будут отражены. Кроме того, как мы должны были понять, что это закрытая территория предприятия? Ни ограждений, ни охраны…
Тем временем мы подходим к основанию дамбы — принято решение остановиться здесь и набрать воды из Пахотки. Подниматься к шламоприемнику не имеет смысла — по периметру ходит сотрудник охраны. Человек в форме тотчас же спустился и попросил покинуть территорию завода, но быстро понял, что без подмоги ему не обойтись:
— Тревога, тревога! — проговорил он в рацию. — У меня проникновение…
До прихода остальных охранников несколько минут. Но никто не торопится. Рашид Алимов показал содержимое своего ящика — колбы, несколько прозрачных банок с плотными крышками. Для каждой емкости — отдельный резервуар.
— Транспортируем все в лучшем виде, — шутит он. Но к работе относится щепетильно — голыми руками зачерпывать воду эколог не рискнул, а надел резиновые перчатки. На лице — респиратор. Его оператор экипироваться не стал.
Пока мы наблюдаем за действиями гринписовца, Михаил Фрибен комментирует происходящее:
— Конечно, по внешнему виду, по цвету, мы не можем сказать, почему вода в Пахотке стала красной. Почвы здесь глинистые — возможно, из-за этого. В Екатеринбурге, например, всю зиму черный снег, но мы не знаем, из-за чего он темный. Для этого и берем пробы, чтобы сделать химический анализ. Одно могу сказать точно — 4 мая здесь походил, запах был специфический, слизистые раздражены были серьезно.
По задумке «Greenpeace», пробы воды будут взяты не только у шламоприемника и возле трубы близ Саженского моста, где Пахотка впадает в Чусовую, — «зеленые» намерены проехать до ПНТЗ, где речка берет начало, а также наберут воды возле талицкого «Полипласта».
— Смотрите, что это за жижа? — Степан Черногубов показывает на болотистую заводь левее русла Пахотки. Экологи не стали гадать, а решили взять пробы еще и оттуда. Неприятного химического запаха при этом мы не почувствовали, но вид грязи омерзительный — тягучая липкая жижа.
— Здравствуйте, кто такие? Я замначальника службы безопасности, — послышался голос за спиной. Подмога прибыла. — Документы есть какие-то?
— А у вас?
— Что вы здесь снимаете?
— А мы здесь записываем домашнее видео, — с ярко выраженным московским акцентом ответил Рашид Алимов.
— Это дамба, гидротехническое сооружение…
— А если я скажу, что это мое государство?
Словесная перепалка продолжалась недолго — пробы были взяты, отнять их никто не пытался. Активисты с миром отправились ниже по течению — к Саженскому мосту.
— Как нам рассказали местные активисты, в Пахотку очень активно идет сброс вредных веществ, — комментирует мероприятия Рашид Алимов. — Через Пахотку они оказываются в реке Чусовая, которая является прямым притоком Камы, а Кама, как известно, впадает в Волгу. Сегодня мы здесь отбирали пробы, которые будут отправлены в независимую лабораторию. Особо опасаемся найти соединения шестивалентного хрома, а именно калия бихромат, натрия монохромат. Это все вредные соединения, обладающие мутагенными и канцерогенными свойствами, сильные раздражения кожи и дыхательных путей. Мы хотим разобраться в ситуации, тем более один из активистов оказался избит.
По информации с сайта «Greenpeace»: в 2010 году «Русский хром» сбросил в реку Пахотка (приток реки Чусовой) 1,3 млн. куб. м недостаточно очищенных сточных вод, с которыми в реки поступило 14 792 кг хрома при разрешенной массе сброса 583,4 кг. Кроме этого, на старой свалке ЗАО «Русский хром 1915» находится 7 млн. тонн хромовых отходов, которые отравляют почву и воду. В 2007 году в реках Чусовой, Пахотка и Талица наблюдалось превышение предельно допустимых концентраций для водных объектов рыбохозяйственного значения по шестивалентному хрому от 11 до 75 раз. В 2005 году сообщалось об обнаружении отходов предприятия «Русский хром» в Каспийском море.
— Вы главное так и напишите, что предприятие надо закрыть, — обратился к нам председатель «Зеленой Лиги» Павел Катаев, прощаясь. — Это закрыть и строить новое — безопасное.