Если вы попали в ДТП, или, не дай бог, у вас случился пожар, утечка газа или пропал близкий человек — вы набираете разные телефоны: 01, 911, 112. Результат один — вы попадаете в 10-й отряд. На вопрос, как нам вас называть — пожарные или спасатели? — сотрудники отряда улыбаются. Говорят, хоть как. Их квалификация настолько широка, что одним тушением пожаров не ограничивается. Они в состоянии ликвидировать любое масштабное ЧП, оказать доврачебную и психологическую помощь, скоординировать работу других экстренных служб. Об этих супер-людях — наш сегодняшний репортаж.
Если выроню — точно убьет
В здание на Строителей, 13 мы заходим бодро, с улыбкой. Открываем двери и сразу же сталкиваемся с серьезного вида мужчиной в форме. «Вы к кому?» — спрашивает нас грозный страж. «Мы журналисты, на третий этаж идем», — начинаем мямлить мы. «Хорошо, проходите», — все так же серьезно, без улыбки, отвечает мужчина.
Дневальный Александр Миронов (именно он и ошарашил нас своей серьезностью) чуть позже разговорился и посвятил нас в тайны своей работы:
— Люди же не просто так идут сюда, а по пожару, по инспекции, к начальнику. За день приходит человек пятьдесять (открывает журнал, сверяется). У каждого нужно узнать, что нужно, сделать запись. С этим строго.
Весь караул, заступивший на смену, расписан: дневальный сидит два часа, потом приходит следующий человек.
— Я через два часа пойду — надо с машинами заниматься, подкачать колеса согласно графику, проверить аккумуляторы, — продолжает Александр Борисович. — Пришел на работу — нужно работать, а не без дела сидеть.
Даже если время два часа ночи — дневальный все равно на месте, откроет двери нуждающемуся, впустит, выслушает и постарается помочь.
Мы поднимаемся на третий этаж, где нас ждет старший инспектор по боевой и физической подготовке Светлана Шульгина. На стенах — фотографии ежедневных подвигов пожарных, где мужчины заливают водой и пеной горящие дома, цистерны, бани. На стендах — информация о том, как бороться с депрессией, как повысить работоспособность, о психологической службе пожарной охраны. Преодолев три этажа, заходим в кабинет, снимаем верхнюю одежду, готовимся к плодотворной беседе.
Вдруг на все здание раздается вой сирены и электронный женский голос сообщает: «Ватутина, 29, машина врезалась в дом». Переглянувшись, быстро одеваемся и бежим к машине, чтобы посмотреть, как работают люди, о подвигах которых нам предстоит написать. Пока одевались и спускались, спасатели уже уехали, а мы на перекладных поскакали за ними.
Приехав на указанное место, видим ужасную картину — Honda CRV врезалась в витрину магазина, у водителя случился приступ эпилепсии. На месте аварии — очевидцы, прохожие, скорая помощь и наши бравые спасатели. Чтото пишут, переговариваются. На место происшествия выехал наряд из трех человек — командир отделения, начальник отделения и пожарный.
— Мы всегда выезжаем таким составом, — говорит командир отделения Максим Молодцов. — На месте трагедии, если нужно, оказываем первую доврачебную помощь. Но сегодня она, слава Богу, не потребовалась, хотя медики и приехали позже нас, пострадавшему водителю экстренная помощь оказалась не нужна.
Максим Сергеевич работает в 47-ой пожарной части с 2003 года. Сегодня уже есть, что вспомнить.
— Однажды спускался с младенцем на руках с пятого этажа, когда произошел пожар в одной из квартир общежития, страшно, но приходится себя перебарывать, — говорит Максим, — женщина малыша мне подала, крошечного, в одеялке, я спускался и думал — если выроню, его мама меня точно убьет.
Думаешь — кочка, а там — труп
Вернувшись обратно, мы уже в спокойной обстановке осмотрели музей, где можно проследить становление пожарной охраны в нашем городе, и отправились к начальнику 47-ой пожарной части Юрию Приемщикову.
За столом, заваленным разными бумагами, сидит широкоплечий мужчина, приветливо улыбается. Карьеру пожарного Юрий Павлович начал 26 августа 1988 года. Прошел все ступеньки — от пожарного до начальника части.
— Это огромная ответственность, — говорит Юрий Павлович, — нужно за всех отвечать, знать специфику. Когда работаешь пожарным, отвечаешь только за себя и за тех, кого спасаешь. А тут… ну вы сами видите, я весь в бумагах. Нужно уметь общаться со всеми слоями населения — от бомжа до директора. Интересно на всех должностях — я был пожарным, был водителем, инспектором Госпожнадзора на Новотрубном заводе, начальником караула.
Самым страшным случаем в своей карьере Юрий Приемщиков считает крушение самолета ТУ-134 возле совхоза «Первоуральский» 13 января 1990 года.
— Я был молодым старшим сержантом, всего 21 год. В моей памяти всегда будет то, как окровавленные люди нам помогали, трупов много находили, несмотря на то, что немало людей выжило. Было как: на поле, когда самолет крутился, стало ничего не видно. Идешь-идешь, запнулся, думаешь — кочка, а там — труп. Деньги, документы складывали в пакет и отдавали офицерам КГБ. Я нашел в снегу двухлетнего ребенка. Его мама своим телом закрыла. От удара у нее даже одежды никакой не осталось. Но мать есть мать — она малыша руками обхватила, к себе прижала. Женщина, к сожалению, была уже мертва, но ребеночка мы откопали, быстро в машину его и — в реанимацию, в Екатеринбург. Я слышал потом, что и тело жены, и малыша из больницы забрал муж. Не отслеживал дальнейшую судьбу ребенка, но очень надеюсь, что хорошим человеком вырос. И бабушка мне одна очень запомнилась: идет вдоль самолета с таким синяком — кошмар, и все повторяет, плачет: «Где мой дедушка?» За самолет заходит, и деда встречает своего. Живого. Как они рыдали от счастья… Это надо было видеть.
Из пожарных — в божьи люди
Кроме тушения пожаров, специалисты 10-го отряда, занимаются спасательными работами, выезжают на ДТП, решают вопросы, которые связаны с общественной безопасностью. Помимо мужчин, оберегают спокойствие горожан и представительницы слабого пола.
— Женщины у нас работают радиотелефонистами в диспетчерской, занимаются вопросами охраны труда, пропаганды и агитации в школах, детских садах, — объясняет Юрий Павлович. — Еще дамы решают кадровые вопросы. Естественно, что никто никогда не позволит женщине тушить пожар. Но в военное время они занимались тушением, потому что мужики все воевали, а женщины охраняли города, в том числе — и от пожаров.
Несмотря на то, что сильных мужчин нельзя упрекнуть в слабом духе, многие пожарные возят с собой иконки с молитвами, носят нательные крестики. Даже на базе — в здании МЧС — в красном углу стоит икона «Неопалимая купина». Православный уголок — тоже неотъемлемая часть быта.
— К нам регулярно приезжает отец Константин, беседует с ребятами, парни очень ему благодарны — делятся с ним проблемами, — рассказывает Юрий Павлович. — У нас, конечно, и мусульмане служат, но в основном, православные. Отец Владимир, настоятель храма в Талице, тоже был пожарным — моим наставником. Когда я сюда пришел, он был командиром отделения. Мы до сих пор поддерживаем связь, он к нам приходит, беседуем с ним.
Караул — это маленькая семья
Говоря о коллективе, Юрий Приемщиков не скрывает теплоты, с которой относится к своим подчиненным.
— У нас люди очень разные. Есть те, кто серьезно занимается спортом, учится в вузах, умеет плитку поклеить, занимается ремонтом сантехники, дверей, электрики, то есть мы все делаем сами, своими руками поддерживаем порядок.
Чтобы человека взяли в пожарную охрану, необходимо пройти специальную военно-врачебную комиссию в Екатеринбурге, психологическое тестирование, отслужить в вооруженных силах. Ну, и соискателю необходимо иметь огромное желание быть пожарным и спасателем
— Как правило, чтобы подготовить нормального «тушилу», требуется 23 года, чтобы он стал жестче психологически — с трупами приходится работать. После этого срока человек привыкает.
По словам Юрия Павловича, караул — это маленькая семья, где знают, с кем поделиться, с кем какие ситуации обсудить.
— Работая сутки через трое, приходишь и просто ждешь, когда соберутся ребята, чтобы с ними поговорить, поделиться своими достижениями или неурядицами. Тебя всегда поддержат, подскажут, как лучше сделать — помогут без проблем.
Люди, работающие в МЧС, в любую минуту готовы спасти не только пострадавших, но и друг друга.
— Экстремальные ситуации сближают, притягивают людей друг к другу. Бывает, конечно, что поспорят между собой, но это жизнь, подругому не бывает в любом коллективе. А вот каких-то глобальных конфликтов у нас не бывает. 13 человек заступает на дежурные сутки — это уже не просто коллеги, это — одна семья.
Куда ни звони — к нам попадешь
Диспетчер Оксана Стронская работает в пожарной охране уже 18 лет, ее напарница Алена Смирнова немногим меньше — 15.
На вопрос, в чем заключается их служба, Оксана Николаевна отвечает:
— Принимаем сообщения о пожарах.
— Все сообщения принимаем, говори уж, как есть, — поправляет ее Алена Владимировна.
— Ну, все сообщения, конечно, если сможем, то переведем в единую диспетчерскую службу, если сложности не касаются нашего ведомства, а возникли, например, при открывании двери или ворот гаража. Плохо, что у нас нет сейчас прямой связи со скорой, когда требуются медики, нам приходится сначала звонить в ЕДДС, а они уже с ними связываются. По какому номеру не позвони: 01, 112, 911 — все равно к нам попадете. Раньше, когда СПРУТ стоял (программа с определением номера, записью всех переговоров — ред.) — больше тысячи звонков за смену поступало, и это только те, которые мы принимали и обслуживали. А есть еще «пустые» — человек не туда попал, трубку бросил. Сейчас, думаю, столько же, только отследить и посчитать их количество сложнее.
Самое сложное, по словам женщин — сохранять спокойствие.
— Нельзя людям грубить, ведь у них беда случилась. Но иногда еле сдерживаемся, — говорит Оксана Стронская. — Вот мужчина нам звонил в два часа ночи — у него, якобы, детей украли. Я говорю: «Вы в два часа ночи только это обнаружили?» Вот тут я услышала и кто я, и где я, и куда мне нужно сходить. Оказалось, что от него жена уехала в полицию, я в ОМВД позвонила дежурному, он сказал, что вот женщина перед ним сидит, пишет заявление на супруга, и дети — с ней. А мужику надо было зло на ком-то сорвать, вот он в два часа ночи надо мной измывался. Старушки часто звонят, жалуются, что их соседи травят ядом через замочную скважину.
— Очень сложно, когда люди звонят, считают, что мы в одну секунду соединим их с нужной службой, а у нас даже телефонов таких иногда нет, — признается Алена Смирнова. — А горожане психуют, нас ругают: «Какого черта вы ничего не делаете, нас ни с кем не соединяете?» Вот сегодня утром звонят — нас соседи топят, а как мы поможем, это не в нашей компетенции, но выслушивать, какие мы сякие — все равно приходится. У нас есть связь только с единой диспетчерской службой, мы лишь с ними можем соединить. А вот они могут связаться и со скорой, и с полицией, и с горгазом. Рекламу-то везде понавешали с этим единым номером, а реализовать программу только к 2016 году планируют, вот еще два года мучайтесь, как хотите. Собаки кусают, квартиры топит, соседи дебош устроили — все к нам.
А ты в колготках?
Трагизма в работе диспетчеров хватает с лихвой.
— Самое страшное, это когда дома с детьми горят, — говорит Алена Владимировна. — Последний пожар на Гагарина, 16, там сильно девочка пострадала. Бывают смены очень тяжелые. Вот в Шале тогда сгорело три ребенка. Мы с Оксаной тут ревом ревели. Мать с отцом пошли, видимо, халтурить, дверь палочкой подперли, маленькую-то взяли с собой, а троих оставили с лежачим дедушкой. А тот покурил, и все… Страшно очень. Недавно задымление сильное было в 16-этажке. Люди звонят, спрашивают, что делать? Вот и инструктируем до приезда наших ребят, чтобы тряпку мокрую под дверь положили и на балкон дышать ушли. Приятно, когда потом звонят и благодарят, что мы помогли. За смену наотвечаешься, потом домашний или мобильный берешь: «Здравствуйте, пожарная охрана».
Но и веселого на службе тоже хватает.
— Мужчина один каждый день звонит, спрашивает, какой сегодня день, или год, или времени сколько. Или вот женщина одна, шибко активная, постоянно нас гнобила за качество воды и рассказывала, как она дошла до президента, чтобы фильтры на очистных поменяли. Еще один дядечка звонит, все время спрашивает: «А ты в колготках? А какие у тебя ножки?» Только вот последнее время что-то затих, видимо, все-таки положили его в больничку.