Вчера, передвигаясь по улице Герцена, за каких-то четверть часа, я трижды оказалась в эпицентре «песчаных бурь», образованных мелкодисперсной взвесью не убранного с зимы отсева, сажи от выхлопных газов автомобилей и валяющегося повсюду в неограниченном количестве бытового мусора разнообразных фракций (в Первоуральске одномоментно уволились все дворники?).
Мамаши, закрывая подолами лица ребятишек («чтоб глазки не запорошило»), побежали во двор дома Герцена, 6, наивно полагая, что «торнадо» их там не застанет.
В «додроновский период», отсев, используемый зимой в качестве замены химреагентам во время гололеда, по весне всегда вывозился. Дроновские предшественники (отдадим им должное) время от времени покидали салон служебного автомобиля, чтобы полной грудью вдохнуть уличной пыли. Пытались определить, какой компонент доминирует в сегодняшнем «воздушном коктейле», и даже звонили в экологическую службу предприятия-загрязнителя: «Вы там совсем охренели? Прекращайте газовую атаку!»
Ну, разве можно в салоне служебного авто ощутить на зубах непередаваемый скрежет отсева, чтобы возникло немедленное желание его вывезти? Если у Дронова до сих пор такого желания не возникло — стало быть, сити-менеджер ездит на своей служебной «Тойоте» с наглухо задраенными окнами.
Отсев, отсев — один отсев. Отсев, отсев — кругом отсев… Он запорошил дома, деревья, чахлые кусты (которых не касалась рука садовника), худосочную травку на придорожных газонах, скамейки в скверах, аллеях, одежду. Припудрил лица горожан… Знакомая жалуется: «С улицы возвращаешься, как шахтер из забоя!» Многочисленные мамаши, а равно папаши, что катят по городу летние коляски с подросшими за зиму киндерами, которым уже хочется топ-топ ножками по асфальту, справедливо возмущаются: «Разве я могу родное дитя в такой свинарник выпустить? Пусть лучше в коляске сидит!» Самые сердобольные чад с рук не спускают, из-за боязни что какую-нибудь инфекцию подцепит (в такой грязи не мудрено). Сразу вспомнила своего упрямого кроху в этом чудесном возрасте, когда он упорно вылезал из коляски, желая топать самостоятельно, и никакой силой нельзя было его удержать.
Все хочу спросить депутата из думского лобби ЧТПЗ господина Изотова: «А где обещанный город-сад?» Правда, если послушать два дублирующих друг друга «придворных» телеканала («чего изволите-с?»), так мы давно в этом «саду» живем. Сити-менеджер, заступая на должность, тоже бахвалился, мол, чего-чего, а уж чистоту и порядок я умею наводить. Наглядным примером дроновской чистоплотности горожанам должны были служить аккуратно побритые «лужайки для гольфа» и фасонно стриженные «под пальму» тополя на территории ПНТЗ. Господин Дронов, мы ждем, когда появятся аналоги «полей для гольфа» на городской территории.
… После каждой прогулки лицо покрывается обильным слоем пудры грязно-серого оттенка (называется, «макияж по-первоуральски»). Волосы — как тяжелый напудренный парик екатерининских вельмож. Чтобы не мыть волосы два раза в день — ношу кепку. Солнцезащитные очки в основном использую как пылезащитные. Вместо любимых открытых сандалий (на редкость противное ощущение, когда отсев забивается между пальцами) — хожу в кедах и мокасинах.
Что предлагаю? Дронову обуться в сандалии (ну, оч-ч-ч-ень открытые), надеть открытую, желательно белую, майку, белые штаны и пешком прогуляться по местному «бродвею» и рассказать нам о своих ощущениях. Заодно объяснить, почему не работает пылесос по имени «Бродвей»? Нам же обещали, что он пропылесосит все улицы до стерильной чистоты. Почему «поливалки» ходят только под окошками у депутата Марата Сафиуллина (если верить его выступлению на думском заседании, только один Марат Адисович их и наблюдает, для остальных они — «невидимки»). Я хоть и не депутат Сафиуллин Марат, но тоже хочу, чтоб под моими окошками было чисто.