В 1990 году 13 января на поле совхоза «Первоуральский» совершил экстренную посадку пассажирский самолет рейса «Тюмень-Уфа-Волгоград». Корпус несколько раз ударился о землю, подпрыгивая, после чего многотонная махина распалась на куски. Благодаря пилотам (из четырех членов экипажа выжил только борт-инженер), большая часть пассажиров уцелели. Жертв могло быть больше, если не самоотверженность горожан. Только сдать кровь предложили 400 первоуральцев.
Двигатели горят
Во вторник 13 января было теплее, чем в тот же день четверть века назад, да и метель мела тогда среди бела дня, по словам участников тех событий, лютая, так что моментально заметало следы. У камня с табличкой зажгли свечи, положили цветы.
— Днем вылетели из Тюмени, на высоте девять тысяч метров загорелось табло: «Пожар!» — горит ВСУ, это вспомогательная силовая установка, которая запускает двигатели, а потом отключается, — вспоминает выживший член экипажа борт-инженер Александр Лукьянов. — Перед этим из багажного отделения в хвосте самолета пошел дым. Я пошел, открыл дверь багажного: густой дым стоял стеной.
Приборы показывали, что силовую установку погасила автоматическая система пожаротушения. Оставалось сбить огонь в багажном, но…
— На табло тут же загорелось: пожар левого и правого двигателя, при этом — одновременно, — говорит Александр Лукьянов. — На тушение двигателей по инструкции дается 20 секунд. Решение нужно принимать немедленно. Главное в такой ситуации перекрыть топливо, включить пожарную систему.
Огонь сбить не удалось, потому двигатели просто выключили. А без двигателей самолет не летит, а планирует, стремительно теряя высоту, рискуя сорваться в свободное падение. Нужно было срочно сажать самолет.
— Полдень, но видимости никакой, на Урале кругом леса и горы, — вспоминает летчик. — Можно было приземлиться только возле населенного пункта, где есть обработанные поля. Самолет снижался со скоростью 14 км в час.
Скорость самого Ту-134 составляла около 400 км в час.
Отломилась кабина
— Обычно скорость посадки 280 км в час, — говорит Александр Лукьянов. — А мы садились на четырехстах, просто на белое пятно поля, при этом механизация крыла не работала: самолет был частично обесточен, шел на аварийных аккумуляторах. За штурвалом был командир экипажа, я вышел из кабины, зафиксировал в салоне открытую дверь, которую при деформации могло заклинить. Накинул на себя куртку.
Пристегнутые пассажиры, а в салоне находились 62 человека, наклонились вперед, руки — на голову.
При приземлении многотонный Ту-134 из-за высокой скорости летел, ударяясь о землю, словно камешек по воде, не останавливаясь, а подскакивая.
— При первом касании корпус подбросило, — вспоминает посадку Александр Лукьянов. — При втором касании правым крылом зацепились за землю. Его оборвало, левое крыло тут же пошло вверх, самолет крутануло вокруг оси, перевернуло. Отлетело второе крыло, от резкого поворота свернуло хвост.
Без крыльев и хвоста Ту-134 пересек поле и влетел в перелесок, носом сшибая деревья. Фюзеляж уже был на крыше, его остаток разломали трубы, протянутые через поле для полива.
— Кабину свернуло, я из самолета вывалился, — говорит Лукьянов. — Летчики все погибли. Я случайно выжил, потому что выпал. Меня потом нашли в снегу.
При ударе борт-инженеру перебило плечевой нерв, сильно разбило голову. Правая рука до сих пор полупарализована. Лукьянов получил инвалидность. Общий летный стаж летчика — два года.
Да, он жив!
— Я работала в конторе бухгалтером, — рассказывает о том дне жительница Талицы Любовь Редькина. — Пошла купить хлеба, смотрю: над магазином летит самолет. Шум, грохот — люди из магазина в ужасе выбежали. Волосы дыбом! Все думали, что бомбить нас прилетели. А грохот страшный, словно все вокруг разрывается.
Забыв о хлебе, Любовь Ильинична побежала домой, переоделась, и — прямиком на совхозное поле, где упал самолет. Дорогу в глубоком снегу к месту посадки-крушения расчищал трактор.
— Самолет рассыпался за поливной трубой, которую он пробороздил, так что та блестела, — вспоминает пенсионерка. — Мальчишки лазили под корпус, помогали выбраться пассажирам. Кому ногу придавило, кому руку. Никогда не забуду: лежит женщина, рядом — рука, живот напополам разорван, из него пар валит, недалеко лежит девочка лет пяти — мертвая. Мы положили девочку на кусок металлической обшивки и потащили к дороге, где складывали трупы.
Всего при посадке погибло 25 человек, еще двое скончались в больнице Первоуральска.
За жителями Талицы на месте крушения появились солдаты с лопатами, стали грести снег. Штатских попросили разойтись по домам.
— Уходить стали, я смотрю, что среди мертвых на обочине лежит молодой парень, — говорит Любовь Редькина. — Варежку сняла, приложила ладонь к голове, лоб теплый! Люди, кричу, давайте его в «скорую»! Он живой! А мужчина ни на что не реагирует. Кто-то подхватил его за руки, я за ноги его тащила. Девять машин «скорой» стояло на дороге, но никто нас не пускает: «Мы полные!», «У нас до крыши!», «Некуда!» В последней машине сидела молодая испуганная медсестра. Мы парня в машину затащили, говорим ей, чтобы убрала с сиденья медикаменты и бинты, а она не отвечает, в шоке находится.
Парня все же погрузили на первое сидение «скорой». В больнице он ожил. Рука была отморожена, ноги, но молодой человек остался жив. Позже Любовь Редькина узнала, что спасла студента военного училища Николая Кубрина, который летел из дома, где был на каникулах. В дальнейшем отец и мать Кубрины писали Любовь Ильиничне письма, а она ходила к памятнику на месте посадки Ту-134 — убиралась, пока позволяли силы и здоровье.
Высокое и низкое
— Добрая случайность, что самолет упал рядом с городом, — говорит Николай Минькин, в 1990-м он занимал должность зампредседателя горисполкома, был заместителем руководителя штаба по спасению. — Две трети пассажиров выжили, а обычно гибнут все. Первоуральцы многих выходили. Пассажиры остались без теплых вещей, горожане их одели, обогрели, всех расположили. Родственников, которые приезжали, встречали в ресторане «Первоуральск» — кормили, помещали в гостиницу. Все это было душевно. Отзывчиво. Так поступают настоящие патриоты. Время, 25 лет, пролетело мгновенно, но это, словно было вчера. Это боль всегда с нами.
По известному выражению героев Гайдая, можно сказать, что Первоуральск город контрастов. Памятник погибшим в катастрофе сделали из нержавейки. Через некоторое время после установки, он был увезен неизвестными. Скорее всего, воры сдали нержавейку в пункт приема цветных металлов.
Официальной причиной пожара на самолете признали короткое замыкание электропроводки в багажном отделении хвостовой части. При горении кабеля последовали ложные сработки о пожаре обоих двигателей и СВУ.
Второй памятник сделали из цельной каменой глыбы.
Из двух борпроводниц одна умерла в больнице Первоуральска от кровоизлияния, вторая — живет сейчас в Волгограде. Там же находятся могилы трех погибших летчиков.
— Выживший борт-инженер Лукьянов обрел в Первоуральске семью, — говорит Николай Минкин. — Построил дом. Дочь у него выросла, внучка растет. Как говориться: не было бы худа, не было бы и добра.