… сказала незнакомая мне зрительница в гардеробе после спектакля «А зори здесь тихие…»Вчерашняя премьера спектакля театра драмы «Вариант» по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие…» — безусловная удача театра, несмотря на сотню «вопреки». И уверена, с этим согласятся сотни наших горожан, что зареванными, стесняясь хлюпающих носов, выходили из зала после спектакля. Точнее, спектакля было два. Не припомню за все 15 лет, чтобы в день премьеры нам пришлось играть два спектакля. Когда стало ясно, что зал будет полон, договорились с ДК ПНТЗ о дневном спектакле.
Так уж мне повезло — я уже видела этот спектакль год назад. Его поставил главный режиссер Ирбитского театра Леван Допуа. В исполнении ирбитских артистов на сцене старейшего на Урале театра во время фестивальных показов я и посмотрела этот спектакль впервые.
В Первоуральск на постановку Левана Левановича пригласил художественный руководитель «Варианта» Вадим Белоконь. Вопреки здравому смыслу и финансовой необеспеченности проекта ирбитский режиссер дал свое согласие. Вот тут-то все и началось, а завершилось вчера — двумя прекрасными спектаклями. И зрителю не обязательно знать, сколько раз пришлось менять исполнителей главных ролей, сколько времени было у Константина Петровича Родина (исполнитель роли пожилого Васкова) на то, чтоб выучить текст и срочно ввестись на роль за день до премьеры, каково репетировать без декораций просто потому, что их негде установить и впервые попробовать с ними работать в живую за час до премьеры.
Зная все внутренние обстоятельства выхода этой, во всех смыслах героической, премьеры, поражаюсь собственному выводу: а спектакль-то объективно лучше, интереснее, ярче, сильнее ирбитского аналога. Вопреки инсценировке — драматургически слабой, вопреки возможностям зала, уступающим ирбитской сцене, вопреки обстоятельствам, вынудившим Левана Допуа всего после трех репетиционных дней передать репетиции в руки Вадима Васильевича Белоконя.
Да, в этом спектакле еще есть над чем работать. Как почти в любом спектакле, совершенству нет предела. Но этот спектакль — очевидное доказательство того, в какой прекрасной форме находятся артисты первоуральской труппы, какая слаженная ансамблевость, как органично хор исполнителей то разбивается на отдельные голоса, то сливается в общей партии, какие чудесные соло у каждого исполнителя. Даже крохотная роль Марьи Никифоровны решена актрисой Ольгой Саввиди непереносимо трагично, при этом совершенно лишена пафоса.
В спектакле органичным образом переплетены откровенно бытовые, я бы даже сказала — грубо телесные сцены, когда залу передаются буквальные физические ощущения, как сцена гибели Лизы Бричкиной (Наталья Катаева) в болоте или сцена Жени Комельковой (Алена Божко) после убийства немца, и сцены, наполненные метафоризмом и символикой до избыточности, как сцена перестрелки и гибели Гали Четвертак (Ания Хабирова). Уже после смерти Сони Гурвич (Анастасия Мурайкина) невозможно смотреть этот спектакль профессиональным оценивающим взглядом. Помимо воли, вопреки ей, в горле становится ком и не дает дышать до конца спектакля.
«Никогда не пойду больше смотреть этот спектакль, — сказала зрительница в гардеробе, — сердца не хватит, больно аж».
Спектакль идет без антракта полтора часа, с сороковой минуты я радуюсь, что в зале темно, что мои красные, опухшие глаза с потекшей тушью никто не разглядит, а я ж профессионал, вот сейчас возьму себя в руки и приведу в порядок взбунтовавшийся организм, успею до конца спектакля.
Предупреждаю, у Вас тоже ничего не выйдет. Дальше становится только хуже.
А вот детей приведите обязательно посмотреть этот спектакль. Поразительно, как вели себя школьники-подростки на дневном показе. Сядьте рядом и посмотрите, как точно попадает этот спектакль в сердце любого человека, несмотря на возраст, пол и социальное положение. Фотографий со спектакля, к сожалению, у меня пока нет. Есть вот афишка.