— Сложновато тебе будет — вспыльчивый нрав, человек настроения, тяжелый в общении, — готовили меня к интервью коллеги в редакции.
— Ничего, на месте разберемся.
В 17:00 на аллее. Под яблонями. На скамейке.
16:58 — начинаю бежать, потому что второго шанса произвести первое впечатление уже не будет.
17:00. Прямая осанка, широкие брови, задумчивый взгляд — мужчина с большой буквы М сидит на скамейке, смотрит на часы, поднимает глаза и улыбается:
— Светлана… Не встречал в своей жизни женщины-блондинки с таким именем. Вот такая ирония.
— Вот об иронии и поговорим…
Полтора часа как три минуты. О политике, о порядочности, о деле ради результата и непонимании новомодно-злободневного термина пиар. Я влюбилась.
— Любишь мужчин постарше? — шутит наша общая огненно-рыжая знакомая.
— Да, за мудрость. И ощущения от беседы, которая вдохновляет.
Мы умели договариваться
— Давайте о насущном. В городе собираются вернуть так называемую «советскую» систему управления. Как думаете — на благо?
— Начнем с того, что сравнивать мне есть с чем. Двуглавая система при мне уже была: Александр Бунаков был председатель Думы, а я — глава Горисполкома. Я пришел к власти в 1990 году. Тогда только все ломать начали. Советскую власть разрушили, партию разогнали, началась демократия. С Бунаковым у нас была борьба. Мы с ним одногодки, учились вместе в вечернем техникуме, в одном доме жили, но друзьями не были. И что-то как-то не могли общий язык найти: депутаты у Бунакова голосуют, я решения не подписываю. Идет переголосование. Он приходит и говорит: «Что у нас с тобой? Давай как-то решать». Говорю: «Давай». Мы поговорили. Я говорю: «Ты руководи депутатами, особенно молодыми». Тогда ведь тоже пытались политические интриги сеять. Один из «народных слуг» у меня спрашивает: «А вы во время путча чем занимались?» Я ответил: «Что вы мне задаете этот вопрос? Город жил? Автобусы ходили? Хлеб пекли? У всех дома была вода? Оставьте политические вопросы себе, а я хозяйством занимаюсь». После того, как с Бунаковым по душам поговорили, пошел контакт — начали с депутатами конструктивно работать. Хотя, я всегда задаю себе вопрос и до сих пор не нашел ответа: за что отвечают депутаты? Юристы мне начинают терминами сыпать — «слуги народа»… Я всегда пресекаю — какие они слуги, тем более у народа?
— Вы этот пример вспомнили на фоне отношений Николая Козлова и Алексея Дронова?
— Перед тем, как Козлову вступить в полномочия главы городского округа, я общался с ним в их подвале (приемная «Единой России» находится в цокольном этаже отеля «Первоуральск» — ред.). Я говорил о тех вопросах, которые в перспективе станут острыми.
— О чем конкретно говорили?
— Я говорил, что нужно найти контакт с тем, кто возглавит администрацию. Тогда фамилия Дронов открыто не называлась — кулуарно только шептались. Я выступал в поддержку этой системы. В некоторых городах она себя не оправдала, но, откровенно говоря, по большому счету никто ничего не знал, и надо было искать оптимальную систему управления. Но я-то понимал: Козлов, как глава города, должен взять на себя вопросы перспективного развития города. Будущее. А сити-менеджер — текущие хозяйственные дела. Хочу сказать, что Дронов неплохо ведет эти самые дела. Да, немного хвастлив — не без этого, авторитарен, народ не совсем слушает, считает свое мнение единственно правильным… Но, может, это молодость пока — потом пройдет, потыкается, пообтирается.
О воде пора задуматься
— В свое время вы на пару с Лепаловским активно занимались проблемой водообеспечения Первоуральска…
— Я говорил Козлову о воде. В мое время, когда денег вообще не было, мы занимались вопросами изысканий подземных вод. В мае 2003 года на техническом совете в министерстве природных ресурсов этот вопрос обсуждался. И было принято решение — пробурить скважину в Билимбае в Доломитовском карьере. Скважина 80-метровая, 16,6 тысяч кубов в сутки. Ученые говорят, что это — заниженные показатели. А что это за цифра? 50 процентов того объема воды, который забирался с Верхнего пруда. [Виталий] Вольф (экс-глава города — ред.) прекратил эти работы. Хотя, я думаю, при нем финансовая ситуация была уже получше, чем в 90-х. А разговор с Козловым мы закончили так: «Спасибо, только в должность вступлю, буду вас, стариков, собирать — советоваться».
— Собрал хоть раз?
— Ну, три года не прошло еще. Обещанного, как известно, столько ждут.
— Если бы эта встреча все-таки состоялась сейчас, спустя два года после вашего общения, что бы вы ему сказали? На что обратили бы внимание?
— Я честно скажу — толку от Козлова я не вижу. Простите за каламбур, но толку, как молока от известного зверя. Проводить собрания, выступать, жать руки, резать ленточки — это одно, но ведь и работать надо. Нет, толка нет.
— То есть вы считаете, если вернуться к «советской» системе, когда один человек совмещает в себе полномочия двух глав, толку будет больше?
— Однозначно, да. Да и штаты раздуты до безобразия — какие-то помощники, советники… Я помню, первый зам у меня был, Лепаловский Сергей Иванович, покойничек, я ему и говорю: «У тебя будет секретарь…» «Как, у меня будет секретарь?!!!» Да, надо признать, что объем работ увеличился, передали коммуналку. Вернемся к воде. Мы обращались к Вольфу — два раза, уже после того, как он стал руководить Западным управленческим округом. Согласитесь, совершенно ненужная организация!
— Мне сложно судить, но в свое время пытались сделать с ним интервью — очень сложно было готовить вопросы, просто из-за непонимания функционала…
— В то время, когда эта должность вводилась, губернатору был нужен «шпион». Может, первое время эта структура себя и оправдывала. А сейчас? А там ведь штат, его кормить надо… И я вот задумался, а чем вы занимаетесь, друзья? Попросил помощи в лоббировании вопроса по воде. Он принял меры: отправил письмо в администрацию города — формально прав, неформально — сделал отписку для галочки. А я-то рассуждаю с другой колокольни: где же твоя гражданская сознательность — тебе же доверена судьба целого города, даже целого округа. Ты заботься о людях. Потом появился Дронов…
— Выбрали сити-менеджером?
— Именно. Я Василию Ивановичу Наклюцкому (председателю Совета ветеранов ПНТЗ — ред.) говорю: слушай, давайте пригласим Дронова на Совет ветеранов Новотрубного завода. [Александра] Рузавина (бывший замдиректора по экономике «Водоканала» — ред.) тогда еще позвали — его я отлично знаю по заводу.
Дронов пришел. Я ему этот вопрос задал: в каком состоянии находится водовод? Строили еще при Данилове — 30 лет как Данилова нет, 30 с лишним лет, как эти трубы лежат под землей. «Нитка» одна — стратегически это неправильно. Рузавин ответил: «Что ж, латаем». Я, как технарь понимаю, что это такое. Я подошел к Дронову: «Работайте с Калининым» — ответил тот (Андрей Калинин — замглавы по финансам и инвестициям в 2013 году — ред.). Отступлю немного: разговор о реконструкции очистных сооружений и водозаборного узла активно велся несколько лет назад. Тогда «Водоканалом» рулил Стенька-старший, суммы инвестиций — под миллиард. Еще раньше я лично в Германию ездил, изучал их технологию очистки, воду нашу в бутылках возил. Выставили ценник: более 2 млн немецких марок. Я и в областное правительство с этим предложением мотался, но там отмахнулись, как ценник услышали. Я голову сломал тогда: вода городу нужна, может, взять кредит? Но его отдавать надо, получится, что город разорю. Дело заглохло. И тут мне говорят: работай с Калининым. Я говорю: давайте послушаем науку! Профессор Горного университета Сергей Николаевич Тагильцев утверждает, что Первоуральск стоит на воде. С Калининым встретился два раза — тоже глухо. Дошел до [Геннадия] Зверева (первый вице-мэр — ред.). Зверев организовал совещание у [Валерия] Хорева (директор «Водоканала» — ред.). Они, правда, выступают за строительство новых очистных. Но, не дай бог, лопнет труба, что делать-то будем? Где воду брать? В Ревде? А коли цену задерут, она и так дорогущая? Ладно, встретились у Хорева, решили продолжить это дело. К Звереву сунулся снова, а мне по секрету и говорят: не выйдет больше Зверев из отпуска-то. Ушел. Я даже расстроился — только дело с мертвой точки сдвигать начали. Жаль, что ни Козлов, ни Дронов не реагируют. А ведь заправилы-то они.
Подкупил, паразит
— Что дальше будет?
— А вот не знаю. К Козлову больше не хожу. Может, депутаты. Сейчас зачастил к нам Муцоев, думаете, зря что ли?
— На выборы собрался, видимо…
— Совершенно верно. Как у новотрубника, у меня к нему, конечно, есть претензии — он один из тех, кто причастен к развалу завода. Хотя, и без него бы это сделали. Какой-то негативчик есть. Но если личные обиды отбросить — я ему благодарен.
— Почему?
— Сколько смен училось во второй школе? В три смены учились, вопрос о строительстве второго здания стоял очень остро. Появился Муцоев, и директриса его затащила в школу: он обомлел, когда увидел, сколько там надо, но не отступил. Нашел средства. И я за это говорю ему спасибо. А детская больница? Тоже много сделал. Сравниваю еще с одним депутатом Госдумы по нашему округу, Езерским. А он что сделал?
— Обеспечивает рабочими местами людей, Уралтрубпром.
— Так он своим помог, а городу что дал? Нет у наших руководителей сейчас сострадания и чувства ответственности. Люди стали не те, идеологии нет. Я, например, помню всех старых работников по имени-отчеству. Встретились тут давеча с одной в магазине, так даже растрогалась: «Помните, Сергей Федорович, как работали-то?» Помню. Спрашиваю: «Кран-то не снится?». Она чуть не заплакала — снится.
— А вам что снится?
— (Улыбается). Я грибник — лес люблю. Часа на 3-4 уходишь — и благодать. Там воспоминания, в лесу у меня, а не во сне.
— С Переверзевым общались?
— После инаугурации подошел ко мне Переверзев и говорит: нам надо поговорить. Я ему отвечаю: милый мой, я вашу работу знаю, напряженная, назначай время — приду, у меня свободного времени поболе. На завтра он должен был приступить к работе. И говорит: приходите завтра. Договорились на полдень. Первое, что я ему сказал: вы не знаете этой работы, вам надо налаживать связи с областью. Там у них своя шайка-лейка. Если пойдешь вразрез — ничего у тебя не получится. Что сделал Переверзев? Пошел вразрез, да еще и переругался там со всеми. Более того — он меня купил, паразит. Говорит: хочу создать общественный совет, давайте вы его возглавите. Я предварительное согласие дал, но предупредил сразу: в рот я вам смотреть не буду, мнение свое выскажу. А понравится ли — другой вопрос. Он ответил: подбирайте половину. Я мужиков, старую гвардию обзвонил: все согласились. Новые времена — новые нравы, но наш опыт мог бы быть полезен. Не получилось: собрали совет без нас, пришлось перед мужиками извиняться, погорячился, мол. А ведь послушать мужиков — хорошее дело. А вообще, скажу так: человек должен верить в то, что делает — вот только всей душой верить, а не так, за компанию. Веришь в коммунизм — верь, веришь в бога — верь, только свечку от сердца держи, а не по команде. А что сейчас в городе делается — надеюсь, наладится. Только в наше время на зарплаты коттеджей не строили. Если подвести итог нашей беседы — думаю, две головы — два рта. Надо возвращаться к единовластию.
