Единственный сурдопереводчик в Первоуральске беззаветно любит свою работу, несмотря на то, что работает круглосуточно, а получает зарплату только шесть месяцев в году.
Когда мы, не зная языка, встречаемся с иностранцем, невольно начинаем жестикулировать, пытаясь буквально на пальцах донести до собеседника суть происходящего. Такие моменты для большинства — всего лишь эпизоды. Но для глухих в жестах — вся жизнь.
К сожалению, современная российская действительность практически не адаптирована для комфортной жизни людей с проблемами слуха. Единственная возможность докричаться до мира — сурдопереводчик.
Новичкам тяжко
Лилия Силина — единственный сурдопереводчик в Первоуральске, работает она в первоуральском обществе глухих.
О том, что Лилия станет сурдопереводчиком, пожалуй, было предрешено с детства. Девушка родилась в семье слабослышащих людей. Мама Лилии просто плохо слышит, а папа потерял слух в детстве при болезни.
— С детства мне приходилось познавать жесты, чтобы общаться с родителями. Когда подросла, еще только учась в школе, переводила, помогала членам общества глухих — мама тогда и до сих пор работает председателем. В обществе глухих я с рождения, — говорит Лилия. — После школы окончила институт, появилась семья. В 2009 году мама предложила выйти в общество на постоянную работу, потому что здесь всегда кому-то нужна помощь.
Чтобы полноценно работать, Лилия Силина прошла курсы сурдопереводчиков. Высшие учебные заведения есть только в Москве, СанктПетербурге.
— Правильно говорить — «переводчик русского жестового языка». На курсах учат основным жестам, научиться общаться и понимать глухого с помощью курсов невозможно. Здесь, как и в любом языке, нужна практика, нужно постоянно общаться, — продолжает Лилия. — Когда я начинала работать, было, конечно, тяжело. Это — работа с людьми, надо к каждому найти подход. А люди с ограниченными возможностями все-таки специфичные, к ним нужно относиться более внимательно. Не могу ответить на вопрос — трудно ли изучать язык жестов, я с рождения в этой среде. Бывает, трудно понять язык. Не все глухонемые грамотные, некоторые говорят своими жестами — не общепринятыми.
В выпусках новостей не стало сурдопереводчиков, потому что ввели субтитры, бегущую строку. Члены общества глухих считают, что это неудобно. Потому что некоторые пожилые люди, например, безграмотные, читать не умеют. Бегущую строку они не понимают, для них доступны только жесты.
В основном, один жест — это одно слово. Когда сурдопереводчик не знает определенный жест, он проговаривает, то есть показывает слово по буквам. Алфавит жестов называется дактиль. Жесты так же должны сопровождаться артикуляцией, потому что и среди жестов есть синонимы.
— Безусловно, здесь нужен опыт, нужно работать и работать. Новичку в этом деле очень сложно. Дети легче воспринимают новую информацию. У меня дочка, с абсолютно нормальным слухом, тоже разговаривает на жестовом языке с бабушкой и дедушкой. Простыми жестами она пытается объяснить что-то элементарное. Иногда подходит ко мне, спрашивает: «Как дедушке сказать «хлеб с маслом»? Я ей показываю, она запоминает, — говорит Лилия. — Она, конечно, спрашивает, почему дедушка так разговаривает. Я ей объясняю, что дедушка у нас переболел и теперь не слышит, но некоторые люди сразу рождаются такими. Она все понимает. У моего папы есть речь — люди, которые родились в семье говорящей, а потом оглохли, запомнили те звуки, слова, которые знали до болезни.
Родителей не понимают
Сейчас все дни единственного первоуральского сурдопереводчика расписаны. Лилия работает в обществе и психологом, и юристом, и соцработником. С утра до вечера бегает, переводит, сопровождает слабослышащих людей в разных учреждениях.
— Оказываю помощь гражданам, которые в ней нуждаются, ходим в поликлиники, суды, к нотариусу. Приходим как-то с мальчиком к лору. Казалось бы, врач, специализирующийся на глухих людях. Заходим, он просит меня выйти. Я предупреждаю, мальчик не слышит, он повторяет: «Выйдите». Я слушаюсь, он закрывает дверь. Через минуту кричит мне: «Зайдите». Вроде врачи, а до смешного доходит… Где-то с 2012 года активисты московского общества глухих добиваются, чтобы основы жестового языка обязали учить полицейских, госавтоинспекторов, врачей.
Иногда Лилии приходится сопровождать слабослышащих людей в магазины. Самостоятельно они ходят либо с листочком, либо читают по губам. Те, кто в себе не уверен, на рынок, в магазины одни не ходят. По словам Лилии, самообслуживание очень облегчило жизнь таким людям.
Кроме того, девушка решает и семейные проблемы слабослышащих людей.
Среди членов общества глухих есть читающие, грамотные люди. Есть целеустремленные люди, которые заканчивают институты. Сейчас среди членов общества очень мало пожилых людей, в основном —люди от 35 до 50 лет. Многие работают на Новотрубном заводе, Динуре, мясокомбинате, в Ашане.
— В Первоуральске много семей, где глухие родители и слышащие дети. В таких случаях разговаривать ребенка учат родственники или в детском садике. Много историй, когда дети вырастают, начинают обижать родителей, унижать, обманывать. Надо с детства общаться, учить ребенка жестам, объяснять: «Да, мы не такие, как все, но мы — твои родители, ты должен нас уважать, помогать нам», — говорит Лилия. — У некоторых детей, которые рождаются в семьях, где оба родители глухие, случаются обиды, недопонимание. Особенно в подростковом возрасте ребята отторгают все, не хотят учить жесты, закрываются от родителей.
Главное — улыбаться
— Несмотря на сложности, плюсов в работе много, каждый раз узнаешь что-то новое, каждый день кто-то приходит со своей проблемой. А минусы… Нет стабильной заработной платы. У нас нет штатной единицы в обществе, я работаю по договору со свердловским региональным отделением общества глухих. Они выигрывают конкурс от фонда социального страхования, на основе договорных условий идет оплата моих услуг, — говорит Лилия. — Если выиграли контракт на шесть месяцев, получаю зарплату шесть месяцев, остальные полгода — не получаю. А работаю я 12 месяцев в году. Если ко мне за помощью обратятся, не буду же я объяснять: мне не платят, приходите позже. Идешь и помогаешь, переводишь. Все бросить и заниматься чем-то другим я не могу. Если я уйду, люди все равно будут звонить, просить помощи, и я не смогу отказать.
Сейчас на рынке труда сурдопереводчиков не хватает. Взять хотя бы нашу область — у нас не в каждом городе есть сурдопереводчик.
— Сюда идут те, кто бывал в этой среде. Конечно, с такими людьми сложно общаться. Мало, кто соглашается на такие условия — нет зарплаты, отпусков, больничных. А ночью из полиции, бывает, звонят, срочно приезжайте, надо помочь перевести, — говорит девушка.
По словам Лилии, сурдопереводчик должен быть, в первую очередь, дипломатом. Главное, всегда улыбаться и сглаживать конфликты. Не менее важно обновлять запас жестов.
— Нас часто собирают в Екатеринбурге, рассказывают про нововведения. Жесты постоянно обновляются, слабослышащие сами же их придумывают. Надо за этим успевать — ездить на курсы и постоянно общаться с людьми — особенно с молодежью, — продолжает Лилия. — Также у нас проходят конкурсы профмастерства. На предстоящем конкурсе нужно будет, как раз, выполнить параллельный и обратный перевод, понять жаргонные слова, а также исполнить жестовое пение.
[divider style=»dotted» color=»#666″ height=»1px»]
[row]
31 ОКТЯБРЯ в России отмечается День сурдопереводчика. Сурдопереводчик — одна из самых востребованных и при этом — одна из самых недоступных профессий в России. Профессию сурдопереводчика признали полноценной специальностью только в 1992 году. По данным ВОГ, в России работает всего 1100 сурдопереводчиков, в то время как необходимо подготовить не менее 7600 специалистов.