Мероприятия, проводимые администрацией, они всегда важные. Торжественный поворот вентиля, грандиозное завязывание шнурков на коньках, триумфальное подтягивание на перекладине или парадно-выходная публичная порка — это достойно пера местных журналистов. К этим событиям готовятся, сверяют списки приглашенных из числа приближенных и… нет, чуда не происходит: журналисты «Городских вестей» прочно обосновались среди персон нон-грата. Ну, завела плач Ярославны, скажете вы, туда не пускают, сюда не пускают — не ново. Да, соглашусь, не ново, поэтому очередная порция об особенностях взаимоотношений с действующей властью — в формате занимательного чтива (как знать, может, пример бывшего пресс-секретаря администрации Зои Глазачевой заразителен, и я тоже возьмусь если не за роман, то за сборник рассказов точно).
Итак, 10 ноября. Общаюсь с депутатом/предпринимателем Андреем Угловым, который выступает на стороне оппозиции действующей власти. Результат общения — публикация о том, как муниципальное имущество арестовано судебными приставами. За долги. Вернее, за неисполнение обязательств по исполнительному листу. С одной стороны, ничего — дело житейское, объяснение этой неловкости должно быть. Поэтому чтобы это самое объяснение узнать, звоню в пресс-службу — после ухода Зои Глазачевой стало принято звонить Максиму Кравчуку. В каком качестве Кравчук сейчас — ио, врио или «просто-звоните-пока-мне» — непонятно, да и не особенно важно, главное, что общение с запуганными чиновниками возможно исключительно через прессека. Ответ: пиши запрос, регистрируй в общем отделе. Все как обычно.
11 ноября. Информация о том, что «то ли в Билимбае, то ли в Битимке, откроется газовая котельная». Когда, что именно, для чего — уточнить становится сложно, потому что мобильный телефон Максима Кравчука больше не отвечает на мои звонки. Ну да ладно, может, занят человек, правда? Ведь не может же опять администрация обидеться. И это было бы даже смешно, если бы не было столь грустно. Неоригинально, вот честно.
12 ноября.
— Ну что, поедем в Билимбай? Или в Битимку?
— Пять сек, надо же знать маршрут.
И я звоню Максиму Кравчуку, чтобы уточнить-таки, где произойдет тот самый торжественный поворот вентиля, которые осветят все СМИ мира. И я уже даже приоткрыла рот и специально глянула на часы, чтобы вместо «добрый день» не ляпнуть «доброе утро», но… После двух сбрасываний Максим устал реагировать на мои звонки и решил воспользоваться функцией «Черный список». А чего? Очень удобно. Я тоже так иногда делаю. С бывшими мужьями, например, но банить коллег — дурной тон, право.
Ну что ж, делать нечего. Звоню тому, кто просто обязан знать, что делается в его владениях: Александр Гильденмайстер, начальник Билимбаевского СТУ.
— А с чего вы взяли, что будет открытие? Никакого открытия не будет. Вообще ничего не будет, — ответил Александр Юлиусович. И я уже почти отказалась от мысли ехать в славный поселок, потому что человек, с которым мы работали не раз и с которым находимся в прекрасных отношениях, просто не может врать, но…
Другой источник утверждает: открытие будет. И уже даже не дело интереса, а дело принципа приехать на рядовое мероприятие, которому искусственно придают статус «Совершенно секретно».
Едем в Билимбай. Предварительно, обходными путями выясняем у источников, где именно злополучная котельная. Своротка на Доломитовый — и точка. Квест «Найти котельную» начинает набирать обороты, потому что понимание «своротка на Доломитовый» у каждого участника квеста своя.
И тут меня осеняет. Потому что я все еще верю в то, что мужчины способны решить любые проблемы и просто забывают нюансы. Да-да, снова звоню Гильденмайстеру! Объясняю, что я немножко не понимаю, куда ехать дальше, потому местным жителям известен лишь маршрут «дом-магазин-остановка-магазин-дом», а где находится котельная — одному Гильденмайстеру известно.
Ответ: «Что вам сдалась эта котельная? Я не знаю… Извините… Я не могу с вами разговаривать без разрешения пресс-службы…» Пип-пип-пип… У меня нет слов, кроме: «Его бьют. Его точно бьют, иначе у меня нет объяснения такой реакции».
Постояв в замешательстве минуту, едем дальше, потому что чутье — его ведь не пропьешь, мне подсказывает, что котельная должна быть там. И она действительно оказывается там. И мы подъезжаем к ней практически одновременно с сити-менеджером Алексеем Дроновым и его свитой. И лица все сплошь знакомые: Максим Кравчук, который объяснил недомогание своего телефона исключительно тем, что забыл его на столе, Александр Гильденмайстер, радостно встречающий высокого гостя и слегка переменившийся в лице при виде той, которой только что соврал…
И все препоны лишь ради того, чтобы кто-то другой, но только не наша газета, рассказала о том, что в Билимбае решили-таки проблему 30-летней давности — проложили циркуляционный водопровод, благодаря которому теперь жителям дома № 42 по улице Калинина не приходится часами пропускать воду, чтобы она погорячела. Как выяснилось, вода не циркулировала, просто упираясь в краны потребителей, соответственно, успевала остыть, а проблему решили «совместными усилиями администрации, СТК и депутатского корпуса». Другими словами, местный депутат Станислав Ведерников включил функцию «завалить письмами», ПНТЗ предоставил трубы, администрация щелкнула по носу СТК, в итоге все пришли к консенсусу: «Решение данного вопроса — это пример того, как должны сотрудничать органы власти и предприятия коммунального сектора. В результате грамотно организованного взаимодействия всего лишь за два месяца была решена крупная и застарелая проблема поселка», — сообщил Дронов журналистам. Однако, умолчав о том, что трубопроводы еще минимум к 150 домам нуждаются в срочном ремонте и здесь пока нельзя похвастаться эффективным менеджментом, потому что труб надо много, а менеджер один.
Но речь не об этом. Речь о том, что теперь с нами запрещено просто РАЗГОВАРИВАТЬ. Не давать комментарии, не обсуждать насущное, а просто разговаривать. Это официальное распоряжение «железного босса», человека, который взял на себя не только функции главы администрации и замглавы по социалке, но и функции руководителя пресс-службы. Наверное, определять информационную политику — это пункт контракта, о котором мы просто не знаем. Думаю, он соседствует с пунктом: «Глава администрации имеет право пороть подчиненных до тех пор, пока они беспрекословно не начнут исполнять волю вышестоящего руководителя».
И это не плач Ярославны. Это гимн маразму.
P.S.
Наш фотограф Анна Неволина сделала прекрасные фотографии с мероприятия под грифом «Совершенно секретно». Негоже добру пропадать. Смотрим.
[nggallery id=438].