Сегодня, 10 февраля, первоуральский суд вновь рассматривал дело о смертельном ДТП, которое произошло в начале октября прошлого года. 23-летний водитель автомобиля «Ауди ТТ» Максим Бобрикович, не справившись с управлением, вылетел на встречку, где столкнулся с автомобилем «Сузуки» под управлением 26-летнего Дениса Дьякова.
Муж мертв, сын — в реанимации
Водитель автомашины «Сузуки» получил множественные травмы, несовместимые с жизнью, и скончался на месте ДТП еще до приезда «скорой помощи», а Витя Дьяков — сын погибшего — был госпитализирован в ревдинскую городскую больницу с различными травмами.
Нынешнее заседание началось с того, что адвокат подсудимого попросил приобщить к материалам дела еще одну справку о среднемесячном заработке Максима Бобриковича, который трудится слесарем-ремонтником на СУМЗе, а также расписку, в которой сказано, что Бобрикович выплатил вдове Дьякова еще 75 тысяч рублей в счет погашения морального вреда.
Судья Дмитрий Карпенко вызвал для допроса Яну Дьякову, которая пояснила, что ее супруг Денис и сын Витя возвращался той злополучной ночью от родственников. Около трех часов ночи Яне позвонила сестра и сообщила ужасную новость — муж и сын попали в ДТП.
— Я сразу же поехала на место аварии, — рассказывает Яна. — Увидела, что в машине сидит Денис. Я попросила вытащить его оттуда, но до приезда скорой помощи этого никто не сделал. Витю к тому времени уже увезли в больницу, я поехала туда. Сын был в реанимации, мне отдали только его кофту и куртку, которая была разрезана поперек. Сейчас с сыном все в порядке, он хорошо восстанавливается.
А вы вообще с мужем жили?
— Почему вы запросили именно такую сумму морального вреда — 4 миллиона рублей? — спросил гособвинитель Сергей Холеев.
— Мне ребенка растить, учить, содержать, поднимать одной, — сказала Яна Дьякова.
— У вас муж или сын были застрахованы? — поинтересовался адвокат потерпевшего.
— Нет.
— От страховых компаний компенсации получали? — настаивал адвокат.
— Да, 470 или 475 тысяч, точно не помню, — смешалась Яна.
— Вы требуете компенсации морального вреда в том числе для сына, — продолжил адвокат. — Я так понимаю, сейчас ребенок посещает детский сад, последствий для его здоровья нет никаких.
— Неизвестно, как будет вести себя сломанный позвоночник, — ответила Яна Дьякова, — каковы будут последствия сильных ударов.
— Ну, будущее никому неизвестно… А скажите, вас не напрягло, что мужа и сына нет дома в три часа ночи?
В диалог вступили представители потерпевший, заметившие, что вопрос — личного характера и к делу не относится.
— А вы вообще с мужем жили нормальной единой семьей? А то знаете, как бывает — люди на бумаге — муж и жена, а живут в разных странах.
— Мы были семьей, — ответила Яна.
Дайте сыну долечиться
В качестве свидетелей были опрошены инспектор ГИБДД Павел Терещенко, который был непосредственно на месте происшествия, а также мать Максима — Вера Бобрикович.
— Сын работал в этот день. Потом сказал, что поедет к друзьям, — рассказала Вера Юрьевна. — Больше в тот день я Максима не видела. О том, что случилась авария, мне сообщила приятельница. Мы искали Максима до утра, так как не знали, в какую больницу его отвезли. Только рано утром нам позвонила бабушка, сказала, что сын в ревдинской больнице.
Адвокат попросил уточнить, какое лечение потребовалось Бобриковичу.
— Собирали колено по частям, бедро, руку, — перечислила Вера Юрьевна. — Провели операцию в институте травматологии. Помимо этого, у сына серьезная травма головы. Максим сейчас не работает, до сих пор находится на больничном. У него никогда не было проблем с алкоголем, он не позволял себе садиться за руль пьяным. Я просто не понимаю, как это могло случиться. Каким бы ни был приговор, я очень прошу суд отсрочить наказание, чтобы Максим смог долечиться.
— Вы сказали, что ваш сын никогда не пил за рулем, — вмешались представители потерпевшей. — Вам известно, что в 2011 году Бобриковича лишали прав за управление автомобилем в нетрезвом состоянии?
— Да, известно.
Я помню удар
Суд, изучив показания свидетелей и письменные материалы дела, перешел к допросу обвиняемого.
— В тот вечер я поехал за другом в Первоуральск, — начал Максим Бобрикович. — Он там отдыхал в баре и попросил забрать его. Когда я приехал, друг отказался ехать домой. У нас произошла ссора. Я спустился в бар и выпил четыре стопки. Потом сел в машину и поехал домой. Ехал в ночное время, шел дождь, поэтому видимость была плохая. Меня ослепил свет фар встречного автомобиля. Я помню удар, и больше ничего. Очнулся уже в больнице. О том, что есть погибшие, мне сказала утром бабушка. Я подтверждаю, что был в состоянии алкогольного опьянения. Но это — случайность. Я еще раз хочу принести соболезнования Яне. Я раскаиваюсь в том, что произошло.
Единственное, с чем не согласился Максим — с размером морального вреда. Молодой человек с зарплатой в 16 тысяч рублей объяснил, что сумма в 4 миллиона будет для него просто неподъемной.
Гособвинитель, перечислив смягчающие и отягчающие обстоятельства, попросил в качестве наказания для Бобриковича 4 года и 2 месяца лишения свободы с отбыванием срока в колонии-поселении.
— Сумма гражданского иска по выплате компенсации за моральный вред подлежит уменьшению, — сказал Сергей Холеев.
Адвокат, акцентировав внимание на раскаянии Максима Бобриковича и на его детских болезнях (как оказалось, у Бобриковича — заболевание почек, до 18 лет он был инвалидом), попросил суд не лишать молодого человека свободы, ограничившись условным осуждением.
Следующее заседание по делу Максима Бобриковича назначено на 18 февраля.