Читатель Святослав Кудрявцев рассказал об исторических местах на реке Чусовая.
Ошибка Мамина-Сибиряка
В семидесятых годах по берегам уже встречались заброшенные деревни. То же Волегово, в которой мы однажды останавливались. В деревне жила только одна старушка, дома стояли с заколоченными крест-накрест окнами, многие были с раскуроченными туристами-вандалами ставнями, воротами, заборами.
Эти деревни были оторваны от цивилизации. Отсутствие школ, детских садов, плохое обеспечение товарами, катастрофически низкие заработки сделали свое дело. Люди побежали в города после того, как в 1962-м году при Никите Хрущуве им стали выдавать паспорта, без которых прежде дорога из этой глуши была закрыта.
Сегодня селения ожили за счет дачников из Екатеринбурга, Нижнего Тагила, Перми и других городов Свердловской области и Пермского края. Появились красивые дома, забавные скульптуры по берегам, музеи.
Деревня Сулём. Основана в 1671-м году и передана Петром Первым Демидовым в 1715-м. Здесь была самая большая пристань Демидовых, отсюда сплавлялся весь металл, производимый на Невьянском заводе.
В Сулёме под открытым небом силами местного жителя Гилёва был создан музей Сергея Есенина. Гилёв изваял и установил на постаменте голову поэта, которая, правда, мало похожа на оригинал, а вокруг расположил камни, на которых выбил его стихи. Примитивно, но приятно.
В селении появилось много красивых домов, видно, что место обжитое.
Ниже по течению, на месте впадения в Чусовую Утки Межевой расположилось село Усть-Утка. Основано в 1579-м году. Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк неоднократно бывал здесь и написал рассказ, в котором это село, видимо, ошибочно назвал Каменкой, чем ввел в заблуждение не одно поколение читателей, в том числе и Алексея Иванова. Многие, в том числе и я, почитав Мамина-Сибиряка, считали, что в нашей Каменке в те времена была пристань. Но наш краевед Трусов, основываясь на архивных документах, утверждает, что в нашей Каменке, что ниже Слободы, пристани никогда не было. Усть-Утка тоже была передана Демидовым. И здесь у них была крупная пристань.
Бурлаки на Чусовой
Мне до знакомства с трудами Н.В. Акифьевой было не понятно, каким образом Межевая Утка межевала владения Демидовых и Строгановых, ведь вся пойма реки Чусовой, как я думал, принадлежала Строгановым, как дар Ивана Грозного с 1568-го года. Но, в конце концов, разобрался.
Строгановы передачу этих сёл Демидовым, а так же выделение им же земель под строительство заводов на речках Шайтанка и Ревда, считали несправедливой и постоянно судились с ними. Однако, Екатеринбургская Берг-коллегия, куда Строгановы направляли свои жалобы, вынесли вердикт, смысл которого в следующем. Иван IV не мог пожаловать Строгановым земли, на которых живут другие народы. Раз владения государства Российского во время передачи простирались до реки Утки, то и владения Строгановых ограничиваются этой рекой. Жаль, что мало кто из наших земляков читал Н.В. Акифьеву, а ведь ее труды известны и за рубежом.
Ну, а что же с Усть-Уткой после передачи ее Демидовым. Часть села, оказавшегося на левом берегу Межевой Утки, так и осталась Усть-Уткой, а часть, расположенная на правом берегу, стала называться Баронской в честь баронов Строгановых — они в 1722-м году получили баронский титул от Петра Первого. В 2010-м году по переписи населения в Усть-Утке постоянно проживало 129 человек, а в Баронской — 37.
Пётр I в 1702-м году отдал Демидовым Невьянский завод, а позднее — и все земли от него до Утки, находящейся в 75-ти километрах. Таким образом, эта речка стала границей между владениями династий Демидовых и Строгановых, а к названию реки добавили — Межевая.
На берегу Чусовой в последние годы в Усть-Утке установили памятник в честь 4 ноября, как символ «Единения России». На памятнике рельефно изображены бурлаки, тянущую бечеву. Видимо, ни заказчик, ни исполнитель не ведали, что барки на Чусовой не таскали — их сплавляли, хотя бурлаки на Чусовой были. Так называли пришлый рабочий люд из деревень, который собирался по весне на пристани, чтобы столкнуть в воду построенные на берегу барки. Они, как мухи, облепляли ее и длинными жердями, по стапелям сталкивали в воду, потом шли к следующей. Часть бурлаков сопровождала барки на сплаве, чтобы в случае попадания на мель сталкивать их на глубину. Об этом написано опять же у Н.В. Акифьевой в книге «Билимбаевские рассказы».
«Эксплотатор Демидов»
Следующая достопримечательность — Демидовский Крест напротив камня Писаного. На самом камне, на приличной высоте, выбит большой крест, а на берегу стоит монолитный крест из камня. Вес его примерно 500 килограммов. На нем выбито в переводе на современный язык следующее: «Здесь в 1724 году 2-го сентября у статского действительного советника Акинфия Никитича Демидова родился сын Никита — статский советник и кавалер святого Станислава. Крест поставлен на этом месте по его желанию 31 мая 1779 года». Я неоднократно «увековечивал» этот крест на своем фоне, но как-то мне попала на глаза фотография Прокудина-Горского, выполненная в цвете в 1912-м году, на ней надпись на кресте расположена со стороны леса. На моих фото и фото других туристов надпись находится со стороны реки. Стало интересно, как такое могло быть.
Ответ я нашел в интернете.
В 20-х или 30-х годах прошлого века какие-то кладоискатели решили, что под крестом Демидовы оставили клад «благодарным потомкам». Они сумели сбросить крест на землю, клад не нашли, а крест так и оставили валяться. Какое-то время памятник так и лежал рядом, но нашлись добровольцы и водрузили его на место, но они не знали, с какой стороны была надпись, и поставили крест другой стороной к воде.
Кстати, на обратной стороне креста после революции было выбито уже неблагодарными потомками, правда, с ошибкой: «Здесь родился эксплотатор трудового народа». Вот с этой надписью я согласен, если не считать ошибки, но суть верна. Уже в наше время слово эксплотатор на камне забили, видимо, решив исключить Демидовых из разряда эксплотаторов.