Подростки ищут ярких эмоций в «собачьем кайфе»

Игры с асфиксией (удушьем) — умышленное перекрытие доступа кислорода к мозгу с целью вызвать кратковременный обморок и состояние эйфории. Имеется множество жаргонных названий этих игр, из русских самое распространенное — «собачий кайф».
Игры с асфиксией (удушьем) — умышленное перекрытие доступа кислорода к мозгу с целью вызвать кратковременный обморок и состояние эйфории. Имеется множество жаргонных названий этих игр, из русских самое распространенное — «собачий кайф».

— Как мы узнали? Приходит счастливый ребенок и радостно спрашивает: «Мама, а ты знаешь, что такое «собачий кайф»? — Ирина Степанова вместе с дочкой Лизой решили рассказать об этом опасном увлечении подростков при условии анонимности, поэтому имена их изменены. Они сидят друг напротив друга, Лиза теребит край футболки и стеснительно улыбается, время от времени поглядывая на маму.

Услышав вопрос из уст дочери, Ирина все сразу поняла и почувствовала напряжение.

— Один из сюжетов программы «Битва экстрасенсов» был посвящен расследованию гибели мальчика, который сначала баловался «собачьим кайфом» с друзьями в школе, а потом решил попробовать сам, будучи один дома. Не смог вовремя снять удавку. Задохнулся. Поэтому моей первой мыслью стало — как плохо это все могло закончиться…

Все вижу, но не понимаю

Об изменении состояния сознания с помощью пережатия сонной артерии известно уже более полувека. Подобным образом любили «развлекаться» и в советских лагерях, и в перестроечное время, и в начале нулевых. Не скрою, что и я, будучи подростком, пробовала это делать в лагере имени Гагарина. Только у нас это называлось не «собачьим кайфом», а просто «усыпить», и мы не пережимали сонную артерию, а особым способом давили на грудь. А ведь тогда не было интернета, который сегодня обвиняют в распространении вредоносной информации. И осмелюсь предположить, что взрослые даже представить не могут, сколько детей хотя бы раз пробовали испытать «собачий кайф».

— Узнал я от друзей и испытал тоже по просьбе друзей, — пишет мне 15­летний Влад Кельман из Саранска, отвечая на вопрос, почему он делал себе «собачий кайф». — Что испытываешь? Ты как бы оказываешься во сне, теряешь над собой контроль, а после как будто рождаешься заново. Но больше делать это я не хочу, потому что боюсь.

Лизе же всего одиннадцать лет. Но узнала она о такой игре гораздо раньше (именно игрой девочка называет «собачий кайф», также его именуют практически повсеместно, используя понятие «игры с асфиксией»).

— Впервые услышала об этом несколько лет назад. Мы играли во дворе и мальчик меня как бы душил. В шутку было, — рассказывает девочка. — Я упала и заснула. Когда открыла глаза, подружка сказала, что получилось как в «собачьем кайфе» и рассказала об игре.

И вот нынче Лиза вдруг вспоминает это, рассказывает друзьям и дети пробуют «сон на яву», сжимая горло друг друга на несколько секунд. Все это — в детском лагере. Естественно, пока взрослые не видят.

— Я чувствую, что падаю, все вижу, но не в сознании будто, не понимаю. Меня щекотят, а я думаю, что меня комар кусает. И когда сильно начинали щекотать, я просыпалась. То есть через несколько минут. Голова кружится и такое ощущение… мерзкое. Все дрожит, — описывает девочка свое состояние. — Лёша не падал, как я. Сползал по стене медленно, а потом сам ложился. Говорил что-­то, ногами дрыгал, смешно было, сам смеялся, говоря: «Фуу, противно! Фуу, ненавижу!» На следующий день я сказала мальчикам, что так делать нельзя.

Мама объяснила Лизе, что это за «игра», чем она может обернуться. Вместе они посмотрели запись «Битвы экстрасенсов», и девочка поверила — это опасно. Но Ирина Степанова уверена, Лиза — всего лишь одна из неизвестного числа вовлеченных в игру подростков.

 

Или глюк выдаст, или вообще сгорит

С физиологической точки зрения, яркие ощущения на несколько минут объясняются просто. В результате надавливания на сонную артерию мозг престает получать кислород и выдает отключившемуся сознанию различные картинки. Когда шею отпускают, кровь резко приливает к голове, и человек временно впадает в состояние эйфории или видит галлюцинации.

Медики при этом предупреждают: чем больше и чаще мозг будет недополучать кислорода, тем хуже он будет работать.

— Если передавить сонную артерию, по которой к головному мозгу поступает кровь, а вместе с ней и кислород, то кровоток резко обедняется, и в клетках мозга происходят изменения, — поясняет врач­невролог Ксения Шиленина. — Нарушается все — вплоть до структуры ядра. Если гипоксия, то есть кислородное голодание, продолжалось достаточно долго, хотя все это весьма относительно, потому что долго мозг без кислорода работать не может, то естественно, клетки разрушаются и в мозге появляются мертвые участки, которые не работают — участки ишемии. Отсюда — необратимые изменения.

Могут развиться структурные нарушения сосудов и тканей мозга. Как следствие — раздражительность и даже агрессия, утомляемость, бессонница, расстройства памяти, нарушение интеллекта. Одним словом, ребенок может стать «тормозом». Нередко плата за «удовольствие» бывает весьма высока — потеря зрения, снижение интеллекта, инвалидность или даже смерть.

— 5-6 минут — это время, которое мозг может обходиться без воздуха. Если оно прошло, и кровоток не восстановился, то может быть все — вплоть до комы и смерти, — говорит Ксения Шиленина.

При этом так называемые правила «собачьего кайфа» — глубокое заблуждение. Сделать это безопасно невозможно. Изменений мы можем и не увидеть сразу, но они аукнуться в последствии.

— Без последствий частая и дикая ловля «кайфа» не пройдет. Клетки реально гибнут, — говорит врач­терапевт Василий Салмин. — Любая гипоксия опасна. Даже если клетки не погибнут после такого стресса, рассчитывать на то, что они будут функционировать в полной мере, нельзя.

Если попросту — мозг старится. И психолог Марина Быкова приводит элементарное сравнение:

— Мозг — это как процессор компьютера. Если по нему бить битой, пинать, поливать водой, резко выдергивать из розетки и включать обратно, чтобы посмотреть что же будет, то ничего доброго не выйдет. Нам дан один процессор на всю жизнь. И он отвечает за все, начиная с того, как вы мочу держите, заканчивая мыслительными процессами. «Собачий кайф» — это добровольное причинение вреда здоровью. Надо понимать, с чем ты играешь. Из розетки выключил, включил и ждешь, когда процессор перезагрузится. А неизвестно, загрузится ли он. Или глюк выдаст, или вообще сгорит.

 

Потеря контроля — самое страшное

Испуг Ирины Степановой объясним. Узнав о таком баловстве дочери, она как мать сделал все, что могла.

— Это же дети, — говорит она. — Они не чувствуют грани, не знают, что делать, если вдруг что­то пойдет не так. И мы тут не можем не запретить, не отследить — только доверительно поговорить. Тут ведь не может быть наказания — если ты это сделаешь, то я тебе такое устрою! Ребенок должен понимать, что если он так сделает, то его может просто не стать. Хотелось, чтобы и другие родители обратили на это внимание. И педагоги в школах, лагерях — тоже.

Статистика о погибших и неврологических нарушениях носит противоречивый характер. Многие считают, что смертность значительно занижена из-за внешней схожести с самоубийством.

Опасными играми увлекаются в основном подростки 10-15 лет. По словам психолога Марины Быковой, в этом возрасте ребенок все проверяет на прочность, в том числе и себя. Как специалист она уверена, что такие вещи проделывают дети, у которых не очень хорошие отношения в семье.

— У нас в школе была такая «игра», но мне никогда в голову не приходило проделывать это с собой. Экстремальные игры часто делаются «на слабо», — говорит она. — Все хотят переплюнуть друг друга. И больше всего меня пугает, что «собачий кайф» описывается чуть ли не как норма. Игра! А почему не говорится, что это игра со смертью? В психологии есть методики, основанные на дыхании, на измененном сознании, но все они проводятся под колоссальным наблюдением. Проводят специалисты, правильно выводят из этого состояния. Абы кто эти вещи не имеет права делать.

Почему возникает зависимость от кратковременных ярких ощущений?

— Так устроена психика, — говорит Марина Быкова. — Мы ищем удовольствий постоянно. Кто-­то шоколад ест, а кто-то… душится. «Собачий кайф» дает определенные ощущения на пределе возможностей. И самое страшное здесь — потеря контроля. Мальчик из «Битвы экстрасенсов» — он думал, что сориентируется, справится, но потерял контроль.

Марина Леонидовна советует родителям насторожиться, если они заметили у своего ребенка вялость, раздражительность, бледность, следы на шее.

— И я всегда говорю: в возрасте, когда сил много, а ума — не очень, нужен родительский контроль, — говорит психолог. — Невзирая на занятость, проверяйте, с кем общается ребенок, на каких сайтах сидит, в каких группах в соцсетях состоит. Потом ребенок спасибо скажет. Морали читать бесполезно, а вот к психологу отвести лишним не будет. Главное — вовремя забить тревогу, чтобы избежать печальных последствий.

В Первоуральске, как уверили нас в следственном комитете, смертельных случаев от подобных игр на грани никогда не было.

— Но ситуация эта очень серьезная, — отметили сотрудники в телефонном разговоре. — Это очень опасное баловство.

Поэтому совет родителям — если вы узнали, что это имеет место быть — сообщите в полицию. Отдел по работе с несовершеннолетними городского ОМВД обязательно проведет профилактические мероприятия. Шутить с этим не стоит.