Савелий Бутаков уже не раз становился героем наших материалов. Напомним, у четырехлетнего мальчика еще в младенчестве была выявлена доброкачественная опухоль мозга — гамартома гипотоламуса — которая мешала нормальной жизни ребенка. Например, Сава мог закатиться невротическим смехом, неадекватно себя вести или просто потерять сознание. Такие проявления опухоли привели к задержке развития. Об этом мы узнали еще в июле 2016 года.
Ждать было некогда — один из благотворительных фондов взял на себя расходы на операцию для мальчика в Японии и пребывание для одного из родственников. Особенности ребенка, однако, не давали возможности маме одной справиться в поездке. Поэтому «Городские вести» объявляли срочный сбор на билеты для папы Савы. До конца августа, благодаря силам родственников и друзей Бутаковых, а также читателей нашей газеты, необходимая сумма была собрана.
28 ноября Савелий Бутаков начал свой путь к выздоровлению.
Взяли в оборот
— 28 ноября мы полетели в Японию. Наш маршрут был очень сложным: сначала до Кольцово в Екатеринбурге, оттуда до Москвы, после — 5-часовое ожидание, перелет в Токио, из Токио до Ниигаты еще 6 часов на авто, предоставленном госпиталем, — рассказывает отец ребенка Павел Бутаков.
Несмотря на долгий путь пациента, врачи в больнице Ниигаты сразу начали свою работу.
— Прилетели, и нас взяли в оборот, — смеется Павел. — В больнице ждал ужин. Сразу после заселения нас посетила врач Накаяма и начала все спрашивать: историю болезни — откуда все появилось.
Сложностей в общении не было — в больнице был штатный переводчик, который нивелировал разницу между русским и японским языками.
За несколько дней до операции Савелия ждал целый ряд процедур — МРТ, ЭКГ, сдача анализов. Мальчик их мужественно выдержал. Однако не все вмешательства оказались просты для родителей Савы.
— Одна из самых запоминающихся и долгих манипуляций — видеомониторинг, — вспоминает Павел. — Мы три дня должны были просидеть с Савелием на кушетке в комнате. К голове сына были прицеплены провода — электроды, они фиксировали показания во время приступов. Под потолком была камера, которая снимала лицо Савелия в те же критические моменты. Чтобы все импульсы зафиксировались на электронику, сыну нужно было три дня оставаться практически в недвижимом состоянии. Мы с женой периодически сменяли друг друга, но даже нам, взрослым, жить в таком режиме 72 часа оказалось сложно, что уж говорить про Саву.
Видеомониторинг оставил не только неприятные воспоминания, но и следы на теле Савелия.
— За три дня электроды, которые крепят на клей, достаточно сильно присасываются. Что произошло и в нашем случае. Настолько все сильно прилипло, что потом больно было отрывать, сын кричал и плакал, — делится Павел.
Надежда на лучшее
День икс. Операция. Вместе с подготовкой на все ушло порядка 10 часов. Только МРТ перед вмешательством и другие процедуры длились около 6 часов — врачам нужно было максимально точно настроить аппараты. Работа скрупулезная и ответственная.
— Сами понимаете, работа с мозгом. Шаг влево, шаг вправо — может быть все серьезно, — отмечает Павел.
После удаления опухоли Савелий начал восстанавливаться.
— После операции температурил, отек небольшой был, плакал, вялый был. Нельзя сказать, что Савелий быстро пришел в себя. Но на удивление, врачи сказали, что очень хорошо восстановился, — говорит Павел.
Бутаковы вернулись в Россию перед новогодними праздниками, 27 декабря. Павел признается: обратный путь был еще труднее, но грела надежда на будущее. Все не зря, все ради сына. Самое главное сейчас — приступов у малыша больше нет. Да, опухоль оставила свои следы — Сава отстает в развитии от сверстников. Но японские врачи дают надежду: все может быть хорошо, главное сейчас — пережить критический момент в полгода. Уже тогда станет ясно, появятся ли приступы вновь. Мария и Павел надеются на лучшее.
Сразу после новогодних праздников Савелий продолжил посещение детского сада. С нового года ему также показаны занятия в «Росинке». По словам родителей, ограничений в послеоперационном периоде у ребенка нет.