Последний свой бой Гилемхан Гумиров вспоминает со слезами. Прослужил он спокойно семь лет, а в последний день попал с товарищем в передрягу. Теперь это — единственное воспоминание о войне, которое вызывает слезы. А к остальному, как говорит ветеран, привыкаешь.
Последнюю майку на муку поменяли
Гилемхан Гумирович в свои 87 лет живет вместе со старшей дочкой. Еще недавно он ходил работать в сад, а три года назад изза атеросклероза потерял ногу. Семья ветерана считает своего дедушку настоящим героем.
— 9 мая всей семьей собираемся, друзей зовем и отмечаем. Каждый раз стол накрываем, для нас это очень важный праздник. Картошку дедушка очень любит, — рассказывает дочка Зинаида Григорьевна.
— Только с домашним маслом и свежим хлебом, — уточняет Гилемхан Гумирович. — Раньше 9 мая на парад ходил, со всеми встречались, праздник отмечали. Это у нас традиция.
Родился Гилемхан Гумиров в Татарстане, Калининском районе. Оттуда в 17 лет и призвался.
— Отец умер в 41 году. Когда я в 43 году ушел воевать, дома остались у меня мать и племянница. Писали мне письма: «Скоро ли, сынок, приедешь? А то мы твою последнюю майку на муку поменяли?». Так и жили, — рассказывает ветеран. — Я служил во внутренних войсках белорусского полка. С крымского полуострова татар выселяли, чеченцев. Потом с бандеровцами боролись. В Прибалтике бандитов ловили, которые советской властью не довольны были.
Всех на фронт без разбора
Тот страшный день Гилемхан Гумиров уже никогда не забудет. Вспоминает, но без подробностей. О войне невозможно забыть. А раненая рука напоминает.
— Нас всех под метелку, не разбирая, на фронт забирали — мы втроем были с одной деревни. В тот день нам сказали, что это последний. Завтра домой. Ну, а сегодня мы пошли на последнюю операцию. В пяти метрах с моим товарищем Даутом шли друг от друга. Прижали бандитов, и они выстрелили в нашу сторону. Меня тогда ранило в правый плечевой сустав. Пуля через мою руку пролетела, и попала другу прямо в грудь. Одну ночь он не дожил до дома, — вспоминает ветеран. — Жалко его, постоянно плачу, когда вспоминаю эту историю. Меня вылечили, и опять в армию отправили. Рукиноги есть — служи дальше. Так с бандитами и воевали.
Свист пуль, разрывы мин — образ жизни
По сложившейся традиции, мы попросили ветерана надеть мундир с медалями. Оказалось, Гилемхан Гумирович носит только один значок «Участник Великов Отечественной войны».
— Как вам сказать? Не уважал я это никогда. Мне и этого одного значка хватает, — говорит дедушка. — Перед кем красоваться? Да и зачем?
Все медали лежали у ветерана далеко в шкафу, ради фотографии он разрешил дочке зацепить пару тройку штук на мундир. Дочь поспешно поправляла пиджак с медалями отцу и просила рассказать, что сама уже слышала десятки раз.
— Папа, ну расскажи, как вы в Крыму были, — умоляла Зинаида Григорьевна точьвточь, как маленькая девочка. Сразу представляешь ее малышкой, сидящей на коленях у отца и слушающей его, затаив дыхание. — Мне он немного рассказывал, ну раз девочка. А вот внуки от него не отходят, расспрашивают обо всем.
И нам Гилемхан Гумирович рассказывал немногословно, сдержанно и просто, как давно пережитую жизнь.
— Страшно уже ничего не было. Ко всему привыкли же. Знали, что так надо было, так положено, — говорит ветеран. — В 17 лет, конечно, сложно было привыкнуть, но мы уже немного знали, что такое война. Свист пуль, разрывы мин — это был наш образ жизни. Нет, война уже не снится, но вспоминаю часто. Да что я кроме войны могу вспомнить? Друзей погибших вспоминаю, всех жалко так, ребята ведь совсем все молодые были. Никто жизни — то толком не видел, в 17 лет нас в армию призвали.
Для солдата нет ничего тяжелого
— В выходные спортом занимались, в футбол играли, на танцы не ходили. Солдатам и собакам запрещено было танцевать. День победы встретили в Литве, но нам тогда не до него было. У нас очередная операция была. 100 грамм выпили, и все, — смеется дедушка. — Мечтали, что домой поедем после победы. А мы, получается, дольше всех на войне были, стариков заменили. Мы же были опорой для государства. Еще тогда нельзя было писать, что в Прибалтике мы служим. Это же секретно было. Мы просто матерям писали: «Жив, здоров, служу».
— Тогда же не говорили об этом, не писали нигде. Секретная информация, что в Прибалтике какие-то операции проводятся. Относилась рота к белорусскому полку, но больше о ней ничего не слышно, — соглашается дочка. — А папа рассказывал, что придешь в дом, там жена с ребенком, а муж у нее на войне, и за 15 минут надо выгнать их из дома. Жалко, конечно. Но их же никто не спрашивал. Приказ надо выполнять.
— Что самое тяжелое было? — спрашиваем мы.
— Для солдата нет ничего тяжелого, — уверено отвечает ветеран.
— По дому скучали, наверно? — подхватывает дочь.
— Знали, что срок пока не выйдет, нас не отпустят. Зачем мучиться-то, голову ломать?
Год гулять буду
Прослужил ветеран семь тяжелых лет. Демобилизовался, забрал мать с племянницей из деревни и приехал в Первоуральск, где устроился на железную дорогу.
— Некоторые друзья мои в Татарстан уехали обратно. А у меня «хвост» был: мать и племянница, с ними далеко не уедешь. Здесь нам еще и квартиру дали, — вспоминает дедушка. — Я пообещал себе, что если живой домой вернусь, то год гулять буду. А потом только женюсь. Так и получилось, я год свободным был. А потом жену себе сразу нашел. В 25 лет женился, когда совсем созрел уже.
Познакомились супруги на работе, вместе строили железную дорогу на Динасе. Именно семейные годы с женой Шифой ветеран вспоминает с особыми чувствами. С ней он прожил 60 лет — самые счастливые годы. Шифа Насиповна умерла три года назад.
У Гумировых трое детей: две дочки и сын. А сейчас еще и два внука.
— Правнуков никак не дождусь. Мне же и умирать нельзя, пока правнука не будет. По татарскому обычаю, если у мужчины есть правнук, то он точно попадет в рай, — говорит дедушка. — Раз водиться не с кем, все время «Спорт» смотрю и газеты читаю. Вчера в четыре утра уснул, спорт смотрел, лежал.